Эвора, Нелсон

Нелсон Эвора
Общая информация
Полное имя	Nelson Évora
Дата и место рождения	20 апреля 1984(1984-04-20) (40 лет) Абиджан, Кот-д’Ивуар
Гражданство	Кабо-Верде → Португалия Португалия
Рост	1,81 м
Вес	62 кг
Клуб	Бенфика
Спортивная карьера	1994 — н. вр.
Личные рекорды
Международные медали
Олимпийские игры Золото Пекин 2008 тройной прыжок Чемпионаты мира Золото Осака 2007 тройной прыжок Серебро Берлин 2009 тройной прыжок Бронза Пекин 2015 тройной прыжок Чемпионаты мира в помещении Бронза Валенсия 2008 тройной прыжок Чемпионаты Европы в помещении Золото Прага 2015 тройной прыжок

Не́лсон Эвора (порт. Nelson Évora; р. 20 апреля 1984, Абиджан, Кот-д’Ивуар) — португальский легкоатлет, специализирующийся в тройном прыжке. Олимпийский чемпион 2008 года и чемпион мира 2007 года в тройном прыжке, обладатель наград европейских соревнований в прыжках в длину.

Личная жизнь

Нелсон Эвора родился 20 апреля 1984 года в Кот-д’Ивуаре в семье Паулу Эворы, гражданина Кабо-Верде. В связи с этим его первым гражданством было гражданство Кабо-Верде.

Когда Нелсону было пять лет, его отец, стремясь дать детям достойное образование, перевёз семью в Португалию. Семья поселилась в Одивелаше. Их соседом оказался Жуан Гансу, бывший рекордсмен Португалии в прыжках в высоту. Нелсон подружился с его сыном Давидом, и несколько позже Гансу предложил ему заняться лёгкой атлетикой.

В 2002 году, в 18 лет, Нелсон принял португальское гражданство, сохранив в то же время гражданство Кабо-Верде. После успешных выступлений в юношеских легкоатлетических соревнованиях он получил предложения о поступлении от ряда североамериканских университетов, но предпочёл остаться в Португалии.

Нелсон Эвора — последователь веры бахаи.

Спортивная карьера

Нелсон начал занятия лёгкой атлетикой с беговых дисциплин, но скоро перешёл на прыжки, вначале в высоту, а затем также в длину и тройной. В 15-летнем возрасте тяжёлая травма колена заставила его отказаться от участия в соревнованиях в прыжках в высоту и сосредоточиться на горизонтальных прыжках. В 17 лет, ещё не имея португальского гражданства, он уже представлял Португалию на Европейском юношеском олимпийском фестивале, завоевав первое место в прыжках в длину с результатом 7,55 метра. В 2002 году Нелсон выступил под флагом Португалии на юношеском чемпионате мира в Кингстоне (Ямайка), заняв шестое место в тройном прыжке и восьмое в прыжках в длину. На следующий год на европейском юношеском первенстве в Тампере (Финляндия он завоевал две золотых медали, в прыжках в длину (7,83 метра) и в тройном прыжке (16,43 метра). В том же году он стал чемпионом Португалии в помещениях и на открытых стадионах в тройном прыжке.

В 2004 году Эвора получил травму, которая едва не лишила его возможности участвовать в его первых Олимпийских играх. Он оправился от травмы как раз к Олимпиаде, но не сумел пробиться в финал (лишь 15,72 м). На следующий год он занял третье место на молодёжном чемпионате Европы (в возрасте до 23 лет) в Эрфурте с результатом 16,89 метра, а на аналогичном мировом первенстве не сумел выйти в финал.

В начале 2006 года Эвора на некоторое время стал лидером мирового сезона в помещениях после того, как в Москве прыгнул на 17,19 метра, побив при этом национальный рекорд. Там же, в Москве, с несколько худшим результатом он занял шестое место на чемпионате Европы в помещениях. На чемпионате Европы на открытых стадионах он занял четвёртое место в тройном прыжке (17,07 м после того, как в отборе он прыгнул на 17,23 м) и шестое в прыжках в длину. Он также впервые сделал золотой дубль в чемпионате Португалии на открытых стадионах, выиграв соревнования в помещениях как в тройном прыжке, так и в прыжках в длину. В 2007 году на соревнованиях в Мадриде он улучшил свой личный и национальный рекорд в тройном прыжке до 17,51 метра, а затем на чемпионате мира в Осаке, показав 17,74 — второй результат сезона в мире, — стал чемпионом мира. К списку завоёванных титулов этого года он добавил также звание чемпиона Португалии в тройном прыжке и прыжках в длину в помещениях и на открытых стадионах.

2008 год Эвора начал с третьего места в тройном прыжке на чемпионате мира в помещениях со скромным для себя результатом 17,27 метра. На протяжении всего сезона он набирал форму и на Олимпиаде в Пекине победил с результатом, близким к своему личному рекорду.

В 2009 году Эвора отказался от участия в соревнованиях в помещениях, сосредоточившись на подготовке к сезону на открытых стадионах. На командном чемпионате Европы он занял первое место в тройном прыжке и второе место в прыжках в длину. После этого он выиграл соревнования в тройном прыжке на Универсиаде в Белграде, однако на чемпионате мира в Берлине, перед которым он рассматривался как фаворит, готовый стать первым в истории победителем двух мировых первенств подряд в тройном прыжке, с результатом 17,55 метра он не смог противостоять Филлипсу Айдову из Великобритании, серебряному призёру Олимпиады-2008, и занял только второе место. В конце этого года он выбыл из строя с переломом и объявил, что пропустит весь следующий сезон и вернётся только к чемпионату Европы 2010 года в Барселоне, но возвращение в 2010 году так и не состоялось. Эвора возобновил участие в соревнованиях в конце января 2011 года, через две недели после смерти отца. На чемпионате мира 2011 года он остался пятым, а в январе 2012 года вновь был вынужден прервать выступления и отказаться от участия в Олимпийских играх из-за повторного перелома, но через три года сначала выиграл чемпионат Европы в помещениях, а затем завоевал в Пекине бронзовую медаль чемпионата мира.

Личные рекорды

Дисциплина	Результат	Место	Дата
Тройной прыжок	17 м 74 см	Осака	27 августа 2008
Тройной прыжок (в помещениях)	17 м 33 см	Карлсруэ	10 февраля 2008
Прыжки в длину	8 м 10 см	Милан	23 июня 2007
Прыжки в длину (в помещениях)	8 м 08 см	Эшпинью	11 февраля 2006
Прыжки в высоту (в помещениях)	1 м 88 см	Эшпинью	24 февраля 2002

Ссылки

• [www.nelson-evora.com/index.php?lang=en Личный сайт]  (порт.)  (англ.)
• [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=183249 Нелсон Эвора] — профиль на сайте IAAF (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ev/nelson-evora-1.html Нелсон Эвора] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Эвора, Нелсон

– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.