Пилотный эпизод (Друзья)

«Пилотный эпизод» (англ. The Pilot) или «Эпизод, где Моника берёт новую соседку» — первый эпизод первого сезона американского комедийного телесериала «Друзья».

Его премьера состоялась 22 сентября 1994 года на канале NBC. Режиссёром эпизода выступил Джеймс Берроуз.

Сюжет

Друзья Моника Геллер, Чендлер Бинг, Джо Триббиани и Фиби Буффе сидят в Центральной Кофейне и обсуждают нового парня Моники, с которым та собирается «вместе поужинать». Потом Чендлер рассказывает свой сон, в котором он стоит в школьной столовой совершенно голый, а ниже пояса у него телефон. Телефон звонит, Чендлер поднимает трубку и оказывается, что это — его мама. «Ужасно странный сон: она же никогда мне не звонит» — заканчивает он свой рассказ.

Чуть позже в Кофейне появляется Росс Геллер в ужасном расположении духа — недавно от него ушла его жена, Кэрол, оказавшаяся лесбиянкой.

В Центральную Кофейню вбегает девушка в свадебном платье, в которой Моника узнаёт свою школьную подругу, Рэйчел Грин. Она представляет её всем друзьям. Рэйчел рассказывает, что бросила своего жениха, Барри, прямо у алтаря, осознав, что не любит его и не желает связывать с ним жизнь.

В следующей сцене друзья сидят в квартире у Моники и смотрят испанский телесериал (без перевода), пытаясь угадать, о чём разговаривают персонажи. Рэйчел же разговаривает со своим отцом по телефону. Она заявляет ему, что не желает выходить замуж за Барри и хочет начать новую жизнь, оставшись жить у Моники.

В момент, когда друзья утешают Рэйчел, приходит Полл — новый друг Моники, с которым она собиралась поужинать. Росс предлагает Рэйчел не оставаться одной и поехать с ним, Чендлером и Джо помочь собирать мебель в его новой квартире. Та отказывается. Фиби тоже.

В следующем кадре Фиби играет на гитаре и поёт в метро. В это время ребята в квартире Росса пытаются разобраться в том, как правильно собирать мебель. Росс снова предаётся воспоминаниям о Кэрол и друзья всячески пытаются его утешить. В ресторане Полл рассказывает Монике о своём неудачном браке. В то же время Рэйчел пытается извинится перед Барри по телефону.

Джо и Чендлер продолжают утешать Росса, который задумался о том, что, возможно, «каждому в жизни предназначена только одна женщина», и что он её потерял. Полл признаётся Монике, что после развода он уже несколько лет не может заниматься любовью. Рэйчел в обнимку со свадебным платьем смотрит испанский сериал.

На следующее утро Рэйчел угощает ребят кофе, который она сварила первый раз в жизни (и который невозможно пить). Из комнаты выходит Моника и выясняется, что она провела эту ночь с Полом. Рэйчел узнаёт, что все друзья работают: Моника — повар, Чендлер «вводит данные в компьютер», а Джо — актёр. Моника вспоминает, что Джо «отлично» сыграл роль Пиноккио в одном из спектаклей.

На работе Моника рассказывает своей коллеге о «бедном» Поле, которому она вернула вкус к жизни. Выясняется, что она не первая, кого Пол ввёл в заблуждение своим рассказом. Вечером Моника рассказывает об этом друзьям. Джо восхищается изобретательностью Пола. Рэйчел возвращается с покупками, приобретёнными на деньги отца. Друзья убеждают её в необходимости отказаться от этих денег (разрезав кредитные карты) для того, чтобы начать самостоятельную жизнь.

Уже поздно и друзья расходятся. Росс остаётся наедине с Рэйчел и признаётся, что в колледже был влюблён в неё. Выясняется, что Рэйчел об этом знала. Росс спрашивает, как она отреагирует, если он её «когда-нибудь куда-нибудь пригласит» и та отвечает «Почему бы и нет». Росс уходит домой счастливый.

В финальных кадрах Рэйчел подаёт друзьям кофе в Центральной Кофейне, а Чендлер собирается поведать очередной свой сон: «Я в Лас-Вегасе. Я — Лайза Минелли…».

Второстепенные актёры

• Клеа Левис — Фрэнни
• Джон Аллен Нельсон — Полл

Интересные факты

• Предварительная версия сценария озаглавлена как «Insomnia Cafe» (Кафе «Бессонница»). Последующие пробные названия — «Friends Like Us» («Друзья, похожие на нас») и «Six of One» («Шестеро одного» — игра слов для английской пословицы «Six of one, half a dozen of the other», дословно переводимой как «Шестеро одного, полдюжины другого». Примерный русский аналог — «Что в лоб, что по лбу»). Окончательный вариант названия для сериала — «Друзья» был утвержден вместе со сценарием.
• Первоначально роли Чендлера и Фиби не рассматривались авторами как главные действующие лица и были второстепенными. Оба они были призваны развлекать зрителя, оттеняя главных героев — Монику и Джо, Росса и Рэйчел.
• В сериале осталось много шуток и приколов относительно оригинальных задумок сценаристов. Так, Чендлер мог быть героем с нетрадиционной сексуальной ориентацией, и во многих эпизодах мелькают шутки по поводу его мнимого латентного гомосексуализма.
• Согласно оригинальному сценарию Моника должна была составить любовную пару с Джо. Есть несколько шуток в сериале на этот счет.
• Кортни Кокс-Аркетт пробовалась на роль Рэйчел, а Дженнифер Энистон, напротив, на роль Моники.
• Актрисы, пробовавшиеся на роль Фиби, приходили на кастинг «в образе» — «с бубенчиками на подолах, громоздких туфлях и с кольцами в носу». Продюсеры выбрали на эту роль Лизу Кудроу, потому что та понравилась им в образе Урсулы Буффэ в ситкоме «Без ума от тебя» (Mad About You). Насчет роли Лизы в этом ситкоме есть пара шуток в эпизоде первого сезона «Друзей» — «Эпизод с двумя частями» («TOW the Two Parts»).
• Актеры на роль Джо проходили пробы со сценой из Пилота о «хватай ложку» (на квартире Росса). Многие из них считали удачной находкой для образа расстегнутую рубашку, чтобы «показать грудь». Мэтт ЛеБлан же просто повторил образ своего персонажа из фильма "Винни и Бобби" («Vinnie and Bobby»).

Источники

Предыдущий: нет

список эпизодов сериала «Друзья»

Следующий: Эпизод с сонограммой в конце

Отрывок, характеризующий Пилотный эпизод (Друзья)

Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]