Юинг, Джеймс Альфред

Джеймс Альфред Юинг
Sir James Alfred Ewing
Научная сфера:	физика, инженерия
Альма-матер:	Эдинбургский университет
Награды и премии:	Королевская медаль (1895) Бейкеровская лекция (1899) Медаль Джона Скотта (1907) Медаль Альберта (1929)

Сэр Джеймс Альфред Юинг (англ. James Alfred Ewing), (27 марта 1855 — 7 января 1935) — шотландский физик и инженер. Известен своими работами в области магнитных свойств металлов, в частности, открытием явления гистерезиса. Сконструировал сейсмограф, близкий к современному, будучи в Японии, ещё в 1879 году.

Биография

Родился 27 марта 1855 в Данди, Шотландия. Умер 7 января 1935.

14 мая 1879 года в Токио женился на Анне Марии Томасине Блэкбёрн Вашингтон, которая была потомком Джона Августина Вашингтона, брата первого президента США Джорджа Вашингтона. В 1909 году она умерла, а в 1912 году Юинг женился второй раз, на Эллен, дочери своего старого друга и патрона Джона Хопкинсона. От первого брака у Юинга было два ребёнка.

В Японии Юинг посещал курсы механики и тепловых двигателей, а также изучал электричество и магнетизм. Он выполнил множество исследовательских проектов, связанных с магнетизмом, и ввёл в употребление понятие «гистерезис». Изучение землетрясений помогло ему в кооперации с Томасом Греем и Джоном Милном разработать первый современный сейсмограф.

В 1895 году был награждён золотой медалью Королевского общества за изучение магнитной индукции в железе и других металлах.

Будучи близким другом Чарлза Парсонса, Юинг помогал ему в разработке парового двигателя. В это время Юинг написал книгу «Паровая машина и другие тепловые двигатели». В 1897 году он принял участие в морских испытаниях экспериментального судна Турбиния, развивавшего самую быструю на то время скорость (35 узлов).

В ходе Первой мировой войны, с 1914 по 1917 год, Юинг руководил Комнатой 40, подразделением Британского Адмиралтейства, занимающимся криптоанализом и в первую очередь ответственным за расшифровку перехваченных сообщений немецкого военно-морского флота. На этом посту Юинг добился известности в прессе, когда Комната 40 расшифровала телеграмму Циммермана, что повлекло за собой вступление США в войну с Германией.

В 1924—1929 годах был Президентом Королевского общества Эдинбурга.

Отрывок, характеризующий Юинг, Джеймс Альфред

– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.