Бейкеровская лекция
Поделись знанием:
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
Бейкеровская лекция (англ. Bakerian Medal and Lecture) — награда, ежегодно присуждаемая Лондонским королевским обществом за вклад в развитие естествознания. Является одной из старейших научных премий (присуждается с 1775 года). В награду входит 10 тысяч фунтов стерлингов и медаль. Медалью награждены 30 лауреатов Нобелевской премии.
Лауреаты
- 2016 Andrea Ghez
- 2015 John Ellis
- 2014 Lynn Gladden
- 2013 David Leigh
- 2012 Peter Edwards
- 2011 Herbert Huppert
- 2010 Donal Bradley
- 2009 James D. Murray
- 2008 Robin Clark
- 2007 Joseph Silk
- 2006 Athene Donald
- 2005 Пендри, Джон
- 2004 Michael Pepper
- 2003 Christopher Dobson
- 2002 Волфендейл, Арнольд
- 2001 David Sherrington
- 2000 Robert Stephen John Sparks
- 1999 Peter Day
- 1998 Richard Ellis
- 1997 Steven Ley
- 1996 Alastair Ian Scott
- 1995 Anthony Kelly
- 1994 Полани, Джон Чарлз
- 1993 Бете, Ханс Альбрехт
- 1992 Thomas Benjamin
- 1991 John T. Houghton
- 1990 John Meurig Thomas
- 1989 Jack Lewis
- 1988 Walter Eric Spear
- 1987 Берри, Майкл
- 1986 Манк, Уолтер Хейнрих
- 1985 Руббиа, Карло
- 1984 Баттерсби, Алан Раштон
- 1983 Alfred Edward Ringwood
- 1982 Рис, Мартин Джон
- 1981 Robert Joseph Paton Williams
- 1980 Абдус Салам
- 1979 Фишер, Майкл
- 1978 Robert Lewis Fullarton Boyd
- 1977 Портер, Джордж
- 1976 George Wallace Kenner
- 1975 Атья, Майкл Фрэнсис
- 1974 Desmond George King-Hele
- 1973 Фрэнк, Фредерик Чарльз
- 1972 Кроуфут-Ходжкин, Дороти
- 1971 Basil John Mason
- 1970 Бартон, Дерек
- 1969 Richard Henry Dalitz
- 1968 Хойл, Фред
- 1967 Edward Crisp Bullard
- 1966 Норриш, Рональд Джордж Рейфорд
- 1965 Кальвин, Мелвин
- 1964 Frederic Calland Williams
- 1963 Коттрелл, Алан
- 1962 Бернал, Джон Десмонд
- 1961 Лайтхилл, Джеймс
- 1960 Херцберг, Герхард
- 1959 Edmund Langley Hirst
- 1958 Райл, Мартин
- 1957 Пауэлл, Сесил Фрэнк
- 1956 Harry Work Melville
- 1955 Олифант, Марк
- 1954 Тодд, Александер Робертус
- 1953 Мотт, Невилл Франсис
- 1952 Джеффрис, Гарольд
- 1951 Eric Keightley Rideal
- 1950 Бриджмен, Перси Уильямс
- 1949 Harold Raistrick
- 1948 Томсон, Джордж Паджет
- 1947 Harry Ralph Ricardo
- 1946 Хиншелвуд, Сирил Норман
- 1945 Gordon Miller Bourne Dobson
- 1944 Хоуорс, Уолтер Норман
- 1943 Richard Vynne Southwell
- 1942 Albert Charles Chibnall
- 1941 Дирак, Поль Адриен Морис
- 1940 Сиджвик, Невил Винсент и Herbert Marcus Powell
- 1939 Блэкетт, Патрик Мейнард Стюарт
- 1938 Ингольд, Кристофер Кельк
- 1937 Эплтон, Эдуард Виктор
- 1936 Frederic Stanley Kipping
- 1935 Фаулер, Ральф Говард
- 1934 Брэгг, Уильям Лоренс
- 1933 Чедвик, Джеймс
- 1932 William Arthur Bone
- 1931 Чепмен, Сидни
- 1930 Робинсон, Роберт
- 1929 Милн, Эдуард Артур
- 1928 John Cunningham McLennan
- 1927 Астон, Фрэнсис Уильям
- 1926 Эддингтон, Артур Стэнли
- 1925 William Bate Hardy и Ida Bircumshaw
- 1924 Фаулер, Альфред
- 1923 Тейлор, Джефри Инграм и Constance Tipper
- 1922 Thomas Ralph Merton и S. Barratt
- 1921 Лаури, Томас Мартин и Percy Corlett Austin
- 1920 Резерфорд, Эрнест
- 1919 Robert John Strutt
- 1918 Парсонс, Чарлз Алджернон
- 1917 Джинс, Джеймс Хопвуд
- 1916 Баркла, Чарлз Гловер
- 1915 Брэгг, Уильям Генри
- 1914 Фаулер, Альфред
- 1913 Томсон, Джозеф Джон
- 1912 Hugh Longbourne Callendar
- 1911 Robert John Strutt
- 1910 Пойнтинг, Джон Генри и Guy Barlow
- 1909 Лармор, Джозеф
- 1908 Charles Herbert Lees
- 1907 Thomas Edward Thorpe
- 1906 John Milne
- 1905 Horace Tabberer Brown
- 1904 Резерфорд, Эрнест
- 1903 Charles Thomas Heycock и F. H. Neville
- 1902 Стретт, Джон Уильям (лорд Рэлей)
- 1901 Дьюар, Джеймс
- 1900 William Augustus Tilden
- 1899 Юинг, Джеймс Альфред и Walter Rosenhain
- 1898 William James Russell
- 1897 Рейнольдс, Осборн и William Henry Moorby
- 1896 William Chandler Roberts-Austen
- 1895 Augustus George Vernon Harcourt и William Esson
- 1894 Thomas Edward Thorpe и James Wyllie Rodger
- 1893 Harold Baily Dixon
- 1892 Томсон, Джозеф Джон
- 1891 Дарвин, Джордж Говард
- 1890 Шустер, Артур
- 1889 Arthur William Rucker и Thomas Edward Thorpe
- 1888 Локьер, Джозеф Норман
- 1887 Томсон, Джозеф Джон
- 1886 Эбней, Уильям де Уайвлесли и Edward Robert Festing
- 1885 Хаггинс, Уильям
- 1884 Шустер, Артур
- 1883 Крукс, Уильям
- 1882 Heinrich Debus
- 1881 Тиндаль, Джон
- 1880 Эбней, Уильям де Уайвлесли
- 1879 Крукс, Уильям
- 1878 Крукс, Уильям
- 1877 William Crawford Williamson
- 1876 Эндрюс, Томас
- 1875 William Grylls Adams
- 1874 Локьер, Джозеф Норман
- 1873 Lawrence Parsons, 4th Earl of Rosse
- 1872 Паркер, Вильям Китчен
- 1871 Сименс, Карл Вильгельм
- 1870 John William Dawson
- 1869 Эндрюс, Томас
- 1868 Роско, Генри Энфилд
- 1867 Абель, Фредерик Август
- 1866 Максвелл, Джеймс Клерк
- 1865 Роско, Генри Энфилд
- 1864 Тиндаль, Джон
- 1863 Сорби, Генри Клифтон
- 1862 Рю, Уоррен де ла
- 1861 Тиндаль, Джон
- 1860 William Fairbairn
- 1859 Франкленд, Эдуард
- 1858 John Peter Gassiot
- 1857 Фарадей, Майкл
- 1856 Томсон, Уильям (лорд Кельвин)
- 1855 Тиндаль, Джон
- 1854 Грэм, Томас
- 1853 Сэбин, Эдвард
- 1852 Уитстон, Чарльз
- 1851 Фарадей, Майкл
- 1850 Грэм, Томас
- 1849 Фарадей, Майкл
- 1848 Revd Уэвелл, Уильям
- 1847 Грове, Уильям Роберт
- 1846 Форбс, Джеймс Дэвид
- 1845 Charles Giles Bridle Daubeny
- 1844 Оуэн, Ричард
- 1843 Уитстон, Чарльз
- 1842 Форбс, Джеймс Дэвид
- 1841 Ньюпорт, Джордж
- 1840 Эйри, Джордж Биддель
- 1839 William Snow Harris
- 1838 Айвори, Джеймс
- 1837 Тальбот, Уильям Генри Фокс
- 1836 John William Lubbock
- 1835 Лайель, Чарлз
- 1834 -
- 1833 Samuel Hunter Christie
- 1832 Фарадей, Майкл
- 1831 -
- 1830 -
- 1829 Фарадей, Майкл
- 1828 Волластон, Уильям Хайд
- 1827 George Pearson
- 1826 Дэви, Гемфри
- 1825 -
- 1824 -
- 1823 Гершель, Джон
- 1822 -
- 1821 Сэбин, Эдвард
- 1820 Кэтер, Генри
- 1819 William Thomas Brande
- 1818 -
- 1817 -
- 1816 -
- 1815 -
- 1814 -
- 1813 William Thomas Brande
- 1812 Волластон, Уильям Хайд
- 1811 Дэви, Гемфри
- 1810 Дэви, Гемфри
- 1809 Дэви, Гемфри
- 1808 Дэви, Гемфри
- 1807 Дэви, Гемфри
- 1806 Дэви, Гемфри
- 1805 Волластон, Уильям Хайд
- 1804 Samuel Vince
- 1803 Юнг, Томас
- 1802 Волластон, Уильям Хайд
- 1801 Юнг, Томас
- 1800 Юнг, Томас
- 1799 Samuel Vince
- 1798 Samuel Vince
- 1797 Samuel Vince
- 1796 Samuel Vince
- 1795 Samuel Vince
- 1794 Samuel Vince
- 1793 George Fordyce
- 1792 Tiberius Cavallo
- 1791 Tiberius Cavallo
- 1790 Tiberius Cavallo
- 1789 Tiberius Cavallo
- 1788 Tiberius Cavallo
- 1787 Tiberius Cavallo
- 1786 Tiberius Cavallo
- 1785 Tiberius Cavallo
- 1784 Tiberius Cavallo
- 1783 Tiberius Cavallo
- 1782 Tiberius Cavallo
- 1781 Tiberius Cavallo
- 1780 Tiberius Cavallo
- 1779 Ингенхауз, Ян
- 1778 Ингенхауз, Ян
- 1777 Peter Woulfe
- 1776 Peter Woulfe
- 1775 Peter Woulfe
Напишите отзыв о статье "Бейкеровская лекция"
Ссылки
- [royalsociety.org/grants-schemes-awards/awards/bakerian-lecture/ Сайт лекции] (англ.)
Отрывок, характеризующий Бейкеровская лекция
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.