Янковский, Иосиф
| Иосиф Янковский | |
| Иосиф Янковский | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
15 июля 1941 (30 лет) |
| Почитается | |
| Беатифицирован | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Ио́сиф Янко́вский (польск. Józef Jankowski SAC[1], 17.11.1910 года в деревне Чичковы, Кашубское Поморье, Польша — 16.10.1941 года в концлагере Освенцим, Польша) — блаженный Римско-Католической Церкви, священник, монах из конгрегации паллотинцев, мученик. Входит в число 108 блаженных польских мучеников, беатифицированных римским папой Иоанном Павлом II во время его посещения Варшавы 13.06.1999 года.
Содержание
Биография
2.08.1936 года был рукоположен в священника, после чего занимался преподавательской деятельностью в средних школах в городе Ожаров. В сентябре 1939 года был назначен секретарём организации «Комитет Помощи детям», также исполнял пастырскую деятельность среди военных. Был арестован Гестапо в мае 1941 года и интернирован в концентрационный лагерь Освенцим, где умер 16.10.1941 года от рук надзирателя. Его концентрационный номер — 16895.
Прославление
13 июня 1999 года был беатифицирован римским папой Иоанном Павлом II вместе с другими польскими мучениками Второй мировой войны.
День памяти — 12 июня.
Источник
- Henryk Kietliński: Błogosławiony ksiądz Józef Jankowski. Włocławek: Wydaw. Duszpasterstwa Rolników, 2001. ISBN 83-88743-38-4.
Напишите отзыв о статье "Янковский, Иосиф"
Ссылки
- [www.santiebeati.it/dettaglio/92954 Биография (итал.)]
Примечания
Отрывок, характеризующий Янковский, Иосиф
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
