Яньцзинский университет
| Яньцзинский университет (ЯньДа) | |
 | |
| Оригинальное название |
燕京大學 |
|---|---|
| Международное название |
Yenching University |
| Год основания | |
| Год закрытия | |
| Расположение | |
Яньцзинский университет (кит. трад. 燕京大學, упр. 燕京大学, пиньинь: Yānjīng Dàxué, сокращённо — кит. 燕大) — университет, существовавший в Пекине в первой половине XX века.
В 1919 году американские Методистская епископальная церковь и Конгрегационалистская церковь, а также Пресвитерианская церковь США и Лондонское миссионерское общество приняли решение об учреждении университета в Бэйпине. Главой нового вуза был назначен Джон Лейтон Стюарт — преподаватель греческого языка Нанкинской теологической семинарии. В 1920 году новый университет был открыт на базе существовавших с конца XIX века Хуэйвэньского университета (滙文大學), Северокитайского женского университета «Гармония» (華北協和女子大學) и Тунчжоуского университета «Гармония» (通州協和大學), в качестве названия нового вуза было выбрано «Яньцзиньский университет» («Яньцзинь» — это одно из старых названий Пекина, в переводе означающее «столица Янь»). Получив поддержку от основанной Чарльзом Мартином Холлом компании Alcoa, он в 1921 году приобрёл в западной части города сады, принадлежавшие до революции Цинской династии, и к 1926 году там был возведён кампус нового университета.
В Яньцзинском университете имелись семинария, факультет правоведения, медицинский факультет, а также гуманитарно-естественнонаучный факультет. Преподавателями были как китайцы, так и иностранцы. К 1930 году Яньцзинский университет стал одним из ведущих вузов Китая.
Во время японо-китайской войны университет переехал в Чэнду (провинция Сычуань), после войны вернулся обратно.
После образования КНР в 1949 году Яньцзинский университет, основанный церквями, был закрыт. Его научные факультеты перешли в состав Пекинского университета, инженерные — в состав университета Цинхуа, социологический факультет — в состав Народного университета. В 1952 году Пекинский университет переехал из центра Пекина в бывший кампус Яньцзинского университета.
Напишите отзыв о статье "Яньцзинский университет"
Отрывок, характеризующий Яньцзинский университет
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
