8-я армия (Германская империя)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. 8-я армия.
Не следует путать с 8-й немецкой армией во Второй мировой войне
8-я армия
нем. 8. Armee
Подчинение

Восточный фронт

Дислокация

Восточная Пруссия

Участие в

Первая мировая война:
Мазурское сражение

Командиры
Известные командиры

Максимилиан фон Притвиц
Пауль фон Гинденбург
Фриц фон Белов
Гюнтер фон Кирхбах
Хуго фон Катен

8-я армия (нем. 8. Armee) — германская армия, принимавшая участие в Первой мировой войне.





Боевой путь

Первая мировая война

В начале Германия, реализуя план Шлиффена, развернула основные силы (7 армий) на Западном фронте, сосредоточив на Востоке против России всего одну армию — 8-ю.

С началом Первой мировой войны 8-я армия находилась на Восточном фронте, в Восточной Пруссии.

В состав 8-й армии вошли 4 армейских корпуса[1]. Германские войска, используя особенности местности, не занимали сплошного фронта, а располагались отдельными очагами (по корпусу) в укреплённых районах на главных направлениях. Всего германское командование развернуло на Восточном фронте 15 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии, 1044 орудия (в том числе 156 тяжёлых), общим числом около 200 тыс. человек, под командованием генерал-полковника Притвица[1]. Главной задачей германской армии была оборона Восточной Пруссии и помощь австро-венгерским войскам, которые, по плану германского командования, должны были сыграть главную роль в борьбе с Россией.

Активно участвовала в боях в Восточной Пруссии против русской армии, в частности в Восточно-Прусской операции, Мазурском сражении.

Состав армии

В сентябре 1914 года:

  • 3 резервная дивизия
  • 1 ландверная дивизия (генерал-лейтенант Георг Фрайхерр фон дер Гольц)
  • 6-я ландверная бригада
  • 70-я ландверная бригада
  • 1-я кавалерийская дивизия

Командующие

Напишите отзыв о статье "8-я армия (Германская империя)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 «Der Weltkrieg 1914 bis 1918», Bd. 2, S. 54-55  (нем.)


</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий 8-я армия (Германская империя)

Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=8-я_армия_(Германская_империя)&oldid=79932059»

Навигация