De Havilland DH.60 Moth
Поделись знанием:
De Havilland DH.60 MothDe Havilland DH.60 Moth
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
(перенаправлено с «De Havilland Gypsy Moth»)
| De Havilland DH.60 Moth/Cirrus Moth/Genet Moth/Gipsy Moth/Moth Major | |
|---|---|
 | |
| DH.60 Moth с двигателем Cirrus на авиашоу в 2009 г. | |
| Тип | учебно-тренировочный, спортивный |
| Производитель | de Havilland Aircraft Company |
| Главный конструктор | Джеффри де Хэвиленд |
| Первый полёт | 22 февраля 1925 |
| Стоимость единицы | £650 (1930) |
| Варианты | De Havilland Tiger Moth |
 Изображения на Викискладе
| |
де Хэвиленд DH.60 Мот (англ. De Havilland Moth - мотылёк) — британский двухместный биплан, выпускавшийся в 1920-х годах de Havilland Aircraft Company. Один из первых массово выпускавшихся самолётов.
В 1930 году известная британская женщина-авиатор Эми Джонсон на самолёте DH.60G Джипси Мот G-AAAH «Джейсон» за 19 дней совершила перелёт длиной 17 700 км из Великобритании в Австралию, став первой женщиной, в одиночку преодолевшей этот маршрут. В 1934 году Джин Баттен на другом Джипси Мот побила рекорд Эми Джонсон, совершив такой же перелет за 14 дней и 22 часа.
Содержание
Модификации
- DH.60 Cirrus Moth
- Прототип и первые серийные самолёты, оснащены двигателем ADC Cirrus мощностью 60 л.с. (45 кВт). Построено 8 предсерийных и 31 серийный самолёт.
- DH.60 Cirrus II Moth (Hermes Moth)
- появившаяся в 1927 году модификация с форсированным двигателем Cirrus Hermes мощностью 105 л.с. (78 кВт), отличался увеличенным размахом крыльев уменьшенным расстоянием между нижним и верхним крылом. Построено 32 самолёта
- DH.60 Genet Moth
- Модификация с радиальным двигателем Armstrong Siddeley Genet. Построено 6 самолётов.
- DH.60G Gipsy Moth
- Модификация с двигателем de Havilland Gipsy I мощностью 100 л.с. (75 кВт).
- DH.60GII (Gipsy II Moth)
- Модификация с двигателем de Havilland Gipsy II мощностью 120 л.с. (89 кВт).
- DH.60X
- вариант с Х-образными расчалками шасси (Х-образно расчаленные шасси устанавливались на все самолёты начиная с модификации DH.60M).
- DH.60L
- Люксовая модификация с более широкой дверью кабины и увеличенным багажником за задней кабиной. Так же отличалась характерной для 1930-х годов двухцветной окраской фюзеляжа.
- DH.60M Moth (Metal Moth)
- Модификация с фюзеляжем, имеющим металлический силовой набор и полотняную обшивку. Несмотря на увеличившийся, по сравнению со стандартным фанерным фюзеляжем, вес, металлический фюзеляж был более удобным в обслуживании и стал стандартом для всех последующих модификаций.
- DH.60T (Moth Trainer)
- Учебно-тренировочный вариант Metal-Gipsy Moth. Изменена система расчалок крыла для облегчения доступа в переднюю кабину для военных летчиков с надетыми парашютами. Построено 2 прототипа и 47 серийных самолётов.
(Общее количество выпущенных самолётов Gipsy I и Gipsy-II: de Havilland Aircraft Company — 595 шт., Morane-Saulnier (Франция) — 40 шт., Moth Corporation (США) — 18 шт., Larkin Aircraft Supply (Австралия) — 32 шт.)
- DH.60GIII Moth
- Модификация с двигателем de Havilland Gipsy III. Построено 57 самолётов.
- DH.60GIII Moth Major
- В 1934 году начиная с 58-го DH.60GIII обозначения двигателя Gipsy III изменилось на Gipsy Major, соответственно изменилось обозначение самолёта. Производство завершено в мае 1935 года, выпущено 96 самолётов, еще один, последний Moth Major был построен Технической школой де Хэвиленда, таким образом общее количество выпущенных DH.60GIII составило 154 шт.
- DH.60T (прототип Tiger Moth)
- 8 прототипов учебно-тренировочного самолёта со стреловидным крылом. Из-за существенных изменений, внесенных в конструкцию, серийные самолёты получили собственное обозначение DH.82 Tiger Moth.
Тактико-технические характеристики (DH 60G Gipsy Moth)
Источник данных: [1]
Технические характеристики- Экипаж: 1
- Пассажировместимость: 1
- Длина: 7,29 м
- Размах крыла: 9,14 м
- Высота: 2,68 м
- Площадь крыла: 22,57 м²
- Масса пустого: 417
- Максимальная взлётная масса: 748 кг
- Силовая установка: 1 × де Хэвиленд Джипси
- Мощность двигателей: 1 × 100 л.с (1 × 75 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 164 км/ч
- Крейсерская скорость: 137 км/ч
- Практическая дальность: 515 км
- Практический потолок: 4420 м
Напишите отзыв о статье "De Havilland DH.60 Moth"
Примечания
- ↑ [www.airwar.ru/enc/law1/dh60.html de Havilland DH.60 Moth]
Ссылки
- [www.airwar.ru/enc/law1/dh60.html де Хэвиленд DH.60 Мот на сайте «Уголок неба»]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья de Havilland DH.60 Moth (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
|
Это заготовка статьи об авиации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий De Havilland DH.60 Moth
Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
