Dead Island

Dead Island
Обложка игры для Xbox 360 (регион NTSC)
Разработчик	Techland
Издатель	Deep Silver
Локализатор	Акелла
Часть серии	Dead Island
Дата выпуска	Оригинал 6 сентября 2011 года, 6 сентября 2011 года, 9 сентября 2011 года Definitive Collection PlayStation 4, Xbox One: 31 мая 2016 года
Версия	1.3.0
Жанры	Survival horror action RPG
Возрастные рейтинги	BBFC: 18 ESRB: RP — Rating Pending PEGI: 18+
Платформы	Microsoft Windows Mac OS X Linux PlayStation 3 Xbox 360 PlayStation 4 Xbox One
Игровой движок	Chrome Engine 5 (оригинал) Chrome Engine 6 (Definitive Collection)
Режим игры	Однопользовательский многопользовательский кооператив
Носитель	DVD, Blu-ray
Управление	Клавиатура, мышь, геймпад

Dead Island (рус. Мёртвый остров) — компьютерная игра, шутер от первого лица с ролевыми элементами в жанре Survival horror, которая разработана польской компанией Techland для PlayStation 3, Xbox 360 и PC. Издателем игры выступает компания Deep Silver. Игра основана на движке Chrome Engine 5 и представляет игроку открытый нелинейный игровой процесс, а также рукопашную борьбу от первого лица и возможность кооперативного прохождения сюжетной кампании.

Герои Dead Island — туристы, которым пришлось столкнуться с ожившими мертвецами на отдыхе, на тропическом курорте The Royal Palms Resort в Папуа — Новой Гвинее. Игрокам предстоит узнать причину заражения и поскорее сбежать с опасного острова, спасая свои жизни.

Рецензии
Русские издания
Издание	Оценка
Absolute Games	65/100
PlayGround.ru	8,7/10

Игровой процесс

Игрок управляет одним из четырёх персонажей-выживших. Основной задачей игрока является перемещение по острову в поисках других выживших, а также выполнение различных заданий. Основной целью игры является выживание, поэтому игроку будут попадаться всевозможные полезные предметы: деньги, вода, еда и другие. Всё это необходимо для выживания, а также для выполнения заданий и создания оружия.

В игре реализована реалистичная манера поведения персонажа. У персонажа есть шкала выносливости, которая тратится во время бега, прыжков или ударов. Когда шкала опустеет, игрок становится уязвимым на несколько секунд, пока шкала опять не восполнится. Оружие имеет различные параметры: сила удара, воздействие на персонажа (как быстро он будет уставать) и другие. По мере использования оружие ломается, теряя свои свойства. Поэтому оружие требуется чинить на специальных верстаках. Там же можно и улучшать его, а также модернизировать.

В процессе прохождения игры будут открываться новые части острова и виды врагов. Игрок по мере прохождения игры будет получать опыт, а за каждый новый уровень одно очко навыков, которые распределяются в одну из трёх веток: первая ветка ярости позволяет персонажу впадать в ярость и впоследствии улучшать это умение, вторая ветка отвечает за боевые навыки персонажа и владением его вида оружия, а третья ветка помогает выживать в игре, с её помощью игрок может медленно регенерировать здоровье, добывать больше денег, вскрывать замки и быть устойчивей к атакам. У каждого героя свои навыки, способности, владение оружием, ярость и манера игры. Распределять навыки игрок может как ему угодно.

Так же в игре есть кооперативный режим. Любой игрок свободно может найти подходящую игру в лобби, имея подключения к интернету (всегда кроме пролога, его игрок должен пройти самостоятельно). В игру можно позвать друзей. Прогресс сохраняется только в том случае, если вы играете соответственно вашему прогрессу, забегая вперёд, вам придётся начинать с того места, где вы остановились

Сюжет

Действие игры происходит на вымышленным, тропическом острове Баной в Папуа-Новой Гвинее. По неизвестным причинам в этой местности случается нашествие зомби. Четверо выживших, у которых иммунитет к зомби-вирусу, ищут способ покинуть остров. В этом им помогает и направляет голос по радио, учёные, а также другие выжившие, которых на острове оказывается довольно много. Но чтобы выбраться, героям предстоит пройти через трудные испытания заражённые пляжи, мёртвый город, джунгли, встречая и убивая ужасную нежить и мародёров, их единственной надеждой является вертолёт который находится на острове-тюрьме. Конкретный пролог начинается с того, что главный герой просыпается у себя в номере после бурной вечеринки. Бродя по отелю он обнаруживает множество трупов. На повреждённом лифте, героя по камере находит один человек и по громкой связи говорит ему куда идти, но на того набрасываются зомби. Оглушённый приходит в себя уже в пляжном домике. Местный спасатель Джон Синамой диагностирует у выжившего иммунитет к вирусу поскольку того укусили. Позже выжившие добираются до спасательного комплекса и там заселяются, от туда герой начинает своё развитие и путешествие по острову.

Локации:

• Пляжи.
• Город Морсби.
• Горные джунгли.
• Остров — тюрьма.

Персонажи

• Сянь Мэй — 28 лет, сотрудник курорта «Королевская Пальма», рождённая и воспитанная в Китае, она выбрала себе такую должность ради того, чтобы повидать других людей и другие культуры — Баной стал её первым местом вдали от дома. Она быстро учится, умна, а также — как спортсменка — быстра в передвижении. Лишь прибыв на остров, Сянь Мей стала ответственной за множества задач в отеле, прежде чем началась работа регистратором. Хорошо расправляется с зомби холодным оружием. В русской версии озвучивает Елена Чебатуркина.
• Сэм Би — 38 лет, угасающая звезда шоу-бизнеса, рэпер, который прибыл в отель на курорте «Королевская Пальма» для исполнения своей известной песни «Who do You Voodoo?» на одной из вечеринок, которая могла бы помочь спасти его карьеру. Он с удовольствием решает использовать этот шанс. Будучи сильным, самоуверенным и гордым, Сэм Би имел проблемы со злоупотреблением алкоголя и наркотиков, а его личная жизнь становилась выгодной для лживых советников и подлых друзей. Решив подняться и заработать денег, он внезапно обнаруживает себя в окружении огромного количества проблем. Убивает зомби тяжёлым оружием. В русской версии озвучивает Владимир Антоник.
• Логан Картер — 40 лет, бывшая звезда Американского футбола испорченный жизнью и успехом всеми возможными способами. Пристрастия Логана в конце концов завершили его карьеру. В уличной гонке, пьяным, он не справился с управлением, из-за чего погибла его пассажирка. Он также сломал себе ногу в шести местах. Этот случай поставил крест на его спортивной карьере. Его падение в карьере также отразилось и на его жизни, приведя его в упадок и горечь. Чтобы избавиться от «призраков прошлого», он решает расслабиться и насладиться красотами тропиков, для чего и отправляется на Баной. Скоро начнётся бегство, во время которого Логан будет мечтать вернуться к старым проблемам. Хорошо сражается метательным оружием. В русской версии озвучивает Александр Головчанский.
• Парна — 33 года, бывший офицер полицейского департамента в Сиднее. Её карьере пришёл конец, когда она выстрелила в пах чиновнику, насиловавшему свою 14-летнюю дочь, которого нельзя было судить по закону, так как у него были связи и деньги. Тогда Парна нанялась на работу телохранителем для важных персон по всему миру. Её нанимали не только из-за способностей, но и из-за её внешности — богатые мужчины были не против находиться рядом с ней, хотя она сама признаётся, что «ненавидит богатеев». Отлично владеет огнестрельным оружием. В русской версии озвучивает Ольга Кузнецова.
• Райдер Уайт — 39 лет, полковник вооруженных сил Австралии. Служил в Афганистане. Главный антагонист. Сперва помогает игроку, однако дальше его подставляет Харон. В конце игры превращается в зомби от укуса его жены Эмили. Убит героями. В дополнении к игре можно играть и им.

Вооружение

В игре присутствует большое количество оружия. Оружие ближнего боя делится на два вида: тупое и заточенное. К тупому оружию относятся биты, молоты, кувалды, палки, кастеты, водопроводные трубы, мётлы, большие гаечные ключи. Тупое оружие лучше всего способно ломать кости противникам. К заточенному оружию относятся ножи, мачете, клинки, топоры, тесаки. Любое оружие ближнего боя постепенно ломается во время использования, поэтому время от времени его надо ремонтировать или же выкидывать и находить новое. Заточенное оружие способно отрезать (отрубать) конечности противникам. Любое оружие ближнего боя можно бросить во врага и впоследствии снова поднять его. Огнестрельное оружие представлено пистолетами, револьверами, дробовиками и винтовками. Также в игре имеются самодельные гранаты, бомбы, мины и коктейли Молотова. В игре можно получить уникальное оружие в награду за выполнение заданий, также уникальное оружие можно найти в секретных местах или выбить с сильных противников.

Важным элементом игры является улучшение оружия. По ходу игры игрок часто будет находить чертежи модернизированного оружия. Модернизированное оружие создаётся у верстака с использованием требуемых материалов и чертежей. Для каждого улучшения существует свой список оружия, которое можно модернизировать. Улучшенное оружие намного эффективнее простого и имеет специальную особенность при критической атаке. Модернизированное оружие обходится дороже в ремонте чем простое.

Игровой движок

Планировалось, что в Dead Island будет использоваться игровой движок Chrome Engine 4-й версии, который на тот момент являлся последним. Согласно игровому продюсеру Techland Адряну Цишевски, в Dead Island будет использоваться стандартная версия Chrome Engine 4, без каких-либо особенных усовершенствований и доработок. Единственным отличием станет специально разработанная система повреждений лица. Суть данной системы состоит в том, что лицо персонажа моделируется «послойно», то есть сначала моделируются лицевые кости, которые затем «обтягиваются» лицевыми мышцами, а потом и кожей. Игрок в реальном времени может наносить увечья компьютерным соперникам, при этом деформация лица и черепной коробки будет происходить динамически, в режиме реального времени. В ноябре 2007 года разработчики выпустили ролик, наглядно демонстрирующий систему повреждения черепа.

Ещё одна особенность движка — система динамической смены суток — благодаря ей циклы дня и ночи изменяются динамически и вне зависимости от игровых скриптов. Также будет система погодных эффектов.

После официального анонса игры, стало известно, что в игре будет использоваться Chrome Engine 5.

Разработка игры

Игра разрабатывалась с 2005 года, рабочее название игры «Island of the living dead».

В середине 2005 года, было опубликовано 3 скриншота игры, в них были показаны лишь зомби.

В 2006 году про игру забыли все, кроме самих разработчиков.

В середине 2006, опубликовали ещё несколько скриншотов, в них уже фигурировал остров и оружие.

В конце 2006 название сменилось на Dead Island, был сменен движок, вместо Chrome Engine 2 стал Chrome Engine 3.

22 августа 2007 года был опубликован первый трейлер к игре, в котором был совершен пролёт по джунглям острова, а затем показывался краткий фрагмент борьбы с зомби.

28 сентября 2007 года появилось 8 новых скриншотов к игре 14 ноября 2007 года появился новый ролик, техническая демонстрация особенностей в игре. В нём была рассмотрена технология многослойного разрушения человеческой головы.

27 ноября 2007 года игровой сайт Primotech взял интервью у одного из разработчиков игры Адряна Цишевски (польск. Adrian Ciszewski) в котором обсуждалась игра Dead Island.

22 марта 2008 года крупный игровой сайт IGN провел беседу с разработчиками игры, в которой было задано множество вопросов и были получены ответы.

2 июля 2009 года игровой сайт [g4tv.com/ G4TV.com] взял интервью у разработчиков игры. В интервью было заявлено, что разработка игры продолжается, и в список платформ добавилась PS3.

В конце 2009 года стало известно что движок снова изменен, игра в этот промежуток времени начала разрабатываться на Chrome Engine 4.

26 апреля 2010 года появились слухи о том, что издателем игры, возможно станет компания Deep Silver.

16 февраля 2011 года на сайте IGN был опубликован новый CG-трейлер игры, в котором не было показано игрового процесса. Вместе с тем, на IGN было размещено превью игры, в котором раскрывались ранее неизвестные факты относительно игрового процесса, сюжета, разработки.

17 февраля 2011 года состоялся официальный анонс игры. Разработчики выпустили показанный днем ранее трейлер игры в высоком качестве, а также раскрыли новую информацию относительно игры: особенности игрового процесса, игровой движок и предварительную дату выхода. Также был назван издатель игры — компания Deep Silver. Вместе с этим был запущен официальный сайт игры с несколькими скриншотами и обоями из игры, а также информацией про неё.

18 февраля 2011 года стало известно о том, что известный режиссёр в области киноиндустрии Шон Дэниэл проявил интерес относительно экранизации данного проекта и ведёт переговоры с издателем игры.

8 сентября 2011 года состоялся релиз игры.

22 ноября 2011 года вышло дополнение

В начале 2013 года вышел сиквел игры.

См. также

• Dead Island: Riptide — Сиквел

Ссылки

• [www.deadislandgame.com/ Официальный сайт игры]
• [techland.pl/ Официальный сайт разработчика игры]

Отрывок, характеризующий Dead Island

Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.