GNOME Shell
Скриншот GNOME Shell | |
Тип |
графическая оболочка |
---|---|
Написана на | |
Операционная система |
Linux, другие UNIX-подобные ОС |
Языки интерфейса |
Различные, в том числе русский |
GNOME Shell — графическая оболочка, один из компонентов GNOME 3 — свободной среды рабочего стола GNOME следующего поколения. GNOME Shell управляет рабочим столом и отвечает за такие базовые функции, как запуск приложений и переключение между окнами. GNOME Shell тесно интегрирован с Mutter, который является следующим поколением оконного менеджера Metacity.
Для работы GNOME Shell необходима современная видеокарта. В то же время, для относительно устаревших систем был доступен режим совместимости, основанный на классической оболочке GNOME, начиная с релиза 3.8 используется Gnome-Shell с драйвером llvmpipe. GNOME Shell используется по умолчанию в некоторых дистрибутивах Linux, например, в Fedora (с 15 версии).
Основные элементы интерфейса
- Верхняя панель с кнопкой «Обзор», часами, системными индикаторами (переключение раскладки, громкость, bluetooth, сеть и др.), меню пользователя
- Кнопка «Обзор» открывает на весь экран панель управления приложениями, которая включает в себя:
- Док (так называемый «Dash») слева позволяет закреплять избранные приложения, запускать и переключаться между ними
- Вкладка «Окна», в которой отображаются все открытые окна приложений на текущем рабочем столе и панель переключения виртуальных рабочих столов
- Вкладка «Приложения», в которой отображаются все установленные приложения с возможностью сортировки по категориям
- Поиск. Осуществляет поиск по установленным приложениям, системным настройкам, контактам и недавно использованным документам. Кнопки «Wikipedia» «Google» открывают в браузере соответствующую страницу с поисковым запросом
- Область уведомлений в правом нижнем углу экрана. Скрыта по умолчанию, вызывается перемещением курсора в правый нижний угол экрана
Расширения
Функциональность GNOME Shell может быть расширен с помощью расширений, которые могут быть написаны с помощью JavaScript. Помимо создания сценариев поведения элементов GNOME Shell, возможно изменять внешний вид среды рабочего стола при помощи изменения CSS-файлов, что дает больший контроль над внешним видом, нежели настройка при помощи GUI[2] Также начиная с Gnome 3.8 поставляется официальный набор расширений, дающий внешний вид, как у Gnome 2, и возвращающий многие традиционные функции Gnome 2.
Интересные факты
- Впервые в качестве среды рабочего стола появилась в Fedora 15
- Разработчики придерживаются мнения, что современному человеку все реже необходимо выключать компьютер, поэтому кнопка выключения по умолчанию скрыта и заменена кнопкой сна. Её можно увидеть, нажав Alt, или же установив соответствующее расширение.[3] В релизе 3.6 кнопка выключения была возвращена.
- Также разработчики посчитали кнопки «свернуть» и «развернуть» окно редкоиспользуемыми — благодаря концепции виртуальных рабочих столов кнопка сворачивания может быть не нужна, а вместо кнопки «развернуть» пользователи гораздо чаще пользуются двойным щелчком на заголовке или автораскрытием окна при перетаскивании его вверх.
- По умолчанию рабочий стол не является папкой, и на него нельзя помещать файлы, папки или ярлыки. При запуске оболочки пользователь будет видеть исключительно фоновой рисунок и верхнюю панель. Поведение можно изменить при помощи утилиты gnome-tweak-tool.
Напишите отзыв о статье "GNOME Shell"
Примечания
Ссылки
- [live.gnome.org/GnomeShell Домашняя страница GNOME Shell] (англ.)
- [extensions.gnome.org Расширения GNOME Shell] (англ.)
- [gnome-look.org/ Персонализация (темы, обои, иконки)] (англ.)
|
|
Это заготовка статьи о GNOME. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 7 июля 2014 года. |
Отрывок, характеризующий GNOME Shell
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.