Mind
Mind | |
Периодичность: |
ежеквартальник |
---|---|
Язык: |
английский |
Главный редактор: |
Эдриан Уильям Мур , |
История издания: |
1876 по настоящее время |
ISSN печатной версии: |
[www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0026-4423&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0026-4423] |
Mind (читается майнд; с англ. — «ум, разум, рассудок») — британский рецензируемый научный журнал по аналитической философии. Первоначально институционально относился к Йоркскому университету, в настоящее время издаётся Издательством Оксфордского университета.
Содержание
История и профиль
Основан в 1876 году шотландским философом Александром Бэном[1] совместно с его бывшим студентом и коллегой Джорджем Крумом Робертсоном , выступавшим главным редактором. После смерти Робертсона в 1891 году редакцию возглавил Джордж Стаут , начавший «новую серию». В настоящее время редактор — Томас Болдуин .
Изначально журнал был посвящён вопросу, может ли психология стать полноценной естественной наукой. В первом выпуске Робертсон писал:[2]
«Сегодня, если бы был журнал, который бы посвятил себя записи всех достижений в психологии и поощрял специальные исследования готовностью опубликовать их, неопределенность, висящая над субъектом, не могла бы не быть развеяна. Либо психология вовремя найдет общее согласие с компанией наук, или пустота её притязаний будет ясно показана. Фактически, публикация Mind направлена ни на что иное, чем на решение этого вопроса как на научное установление психологии».
В журнале публиковались известные учёные такие, как Чарльз Дарвин, Джон Эллис Мак-Таггарт и Ноам Хомский. Тремя самыми известными публикациями, пожалуй, являются «Что черепаха сказала Ахиллесу» (1895) Льюиса Кэрролла, «Об обозначении » (1905) Бертрана Рассела и «Вычислительные машины и разум» (1950) Алана Тьюринга, в которой он впервые предложил тест Тьюринга.
Главные редакторы
- 1876—1891: Джордж Крум Робертсон
- 1891—1920: Джордж Стаут
- 1921—1947: Джорж Эдвард Мур
- 1947—1972: Гилберт Райл
- 1972—1984: Дэвид Хэмлин
- 1984—1990: Саймон Блекбёрн
- 1990—2000: Марк Сэйнсбери
- 2000—2005: Майкл Мартин
- 2005—2015: Томас Болдуин
- 2015— : Эдриан Уильям Мур и Люси О’Брайен
Другие важные статьи
- конец XIX века
- «Биографический очерк о младенце» (1877) — Чарльз Дарвин;
- «Что такое эмоция?» (1884) — Уильям Джеймс;
- начало XX века
- «Опровержение идеализма» (1903) — Джорж Эдвард Мур;
- «Нереальность времени » (1908) — Джон Эллис Мак-Таггарт;
- «Основывается ли моральная философия на ошибке?» (1912) — Гарольд Артур Причард ;
- середина XX века
- «Эмоциональное значение этических терминов» (1937) — Чарльз Лесли Стивенсон ;
- «Исследования в логике подтверждений» (1945) — Карл Густав Гемпель;
- «Условность противо-факта» (1946) — Родерик М. Чисхолм ;
- «О значении» (1950) — Петер Фредерик Стросон;
- «Деонтическая логика» (1951) — Георг Хенрик фон Вригт;
- «Тождественность неразличимого» (1952) — Макс Блэк ;
- «Зло и всемогущество» (1955) — Джон Лэсли Маки ;
- «Собственные имена» (1958) — Джон Сёрль;
- конец XX века
- «О смысле и значении имени собственного» (1977) — Джон Макдауэлл ;
- «Фодоровский гид по ментальным представлениям» (1985) — Джерри Фодор;
- «Теория мотивации Юма» (1987) — Майкл Смит ;
- «Можем ли мы решить проблему духа-тела?» (1989) — Колин Макгинн ;
- «Опыт сознания» (1993) — Фред Дретске ;
- «Язык и природа» (1995) — Ноам Хомский.
См. также
Напишите отзыв о статье "Mind"
Примечания
- ↑ D. Brett King et. al. (1995). «[journals.humankinetics.com/AcuCustom/Sitename/Documents/DocumentItem/8296.pdf History of Sport Psychology in Cultural Magazines of the Victorian Era]». The Sport Psychologist 9. Проверено 13 August 2015.
- ↑ Robertson, [fair-use.org/mind/1876/01/prefatory-words#e1p4 "Prefatory Words, " Mind, 1 (1): 1876, p. 3]; quoted at Alexander Klein, The Rise of Empiricism: William James, Thomas Hill Green, and the Struggle over Psychology, p. 92 [individual.utoronto.ca/alex_klein/Scholarship.htm]
Ссылки
- [mind.oxfordjournals.org/ fordjournals.org] — официальный сайт Mind
- [onlinebooks.library.upenn.edu/webbin/serial?id=mind Free access to 1876—1922 volumes]
Отрывок, характеризующий Mind
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.