The House of the Dead (игра)
Поделись знанием:
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
(перенаправлено с «The House of the Dead»)
| The House of the Dead | |||||
|---|---|---|---|---|---|
|
| |||||
| Разработчик | |||||
| Издатель | |||||
| |||||
| Часть серии | |||||
| Дата выпуска | |||||
| Жанр | |||||
| Платформы | |||||
| Режимы игры | |||||
The House of the Dead — видеоигра в жанре рельсового шутера с элементами Survival horror, разработанная компанией Wow Entertainment и выпущенная компанией Sega в 1997 году, начавшая одноимённую серию. Впервые игра вышла на аркадных автоматах. Спустя год последовал порт на Sega Saturn и PC.
Содержание
Игровой процесс
Игра представляет собой виртуальный тир, в котором камера движется самостоятельно и независимо от игрока. Игроку же предоставлена лишь возможность уничтожения встающих на его пути существ. При разных действиях игрока путь до конца уровня меняется (спасение или не спасение ученых, смена направлений движения с помощью рубильников, пробивание проходов). Во время игры будут попадаться ученые, которым можно помочь, в благодарность за это они дают дополнительную единицу жизни. Также можно разбивать ящики — в них будет золотая лягушка, аптечка или монета. Аптечка восстанавливает единицу здоровья, а монета и лягушка дают дополнительные очки.
Противниками в игре являются различные монстры и мутанты. Игрок может расстреливать их как угодно: проделывать в их телах огромные дыры, отстреливать конечности или одним выстрелом сносить голову. Также в игре встречаются боссы. Несмотря на то, что за один удар они наносят тот же урон, что и рядовые монстры, убить их трудно, поскольку у боссов есть лишь одно слабое место. А те боссы, у кого его нет, двигаются очень быстро, не давая по себе попасть.
Сюжет
Агенты AMS, Томас Роган и Джи, узнают от невесты Рогана, Софи Ричардс, что в особняке Доктора Кьюриена произошла катастрофа. Доктор проводил ужасные эксперименты, которые плачевно кончились: результаты его опытов наводнили особняк и прилегающие территории. Героям необходимо попасть в глубь особняка, чтобы понять, как остановить этот кошмар.
Концовки
В игре имеются три варианта окончания:
- Хорошая концовка: агенты уже подходят к машине, как вдруг камера разворачивается и приближается ко входу особняка, из которого выбегает живая Софи.
Концовка доступна, если игрок спасал учёных на протяжении игры.
- Нейтральная концовка: агенты уже подходят к машине, как вдруг камера разворачивается и замирает. Софи мертва, но она избежала участи стать зомби.
Концовка доступна, если игрок не сумел спасти всех ученых на протяжении игры.
- Плохая концовка: агенты уже подходят к машине, как вдруг камера разворачивается и приближается ко входу особняка, где стоит превратившаяся в зомби Софи.
Концовка доступна, если игрок не спасал и убивал учёных на протяжении игры.
Персонажи
- Томас Роган (англ. Thomas Rogan) — агент AMS, напарник Джи, управляется первым игроком.
- Джи (англ. G) — агент AMS, напарник Рогана, управляется вторым игроком.
- Софи Ричардс (англ. Sophie Richards) — агент AMS, невеста Рогана. Сообщает Джи и Рогану о происшествии в особняке. В различных концовках может быть живой или стать зомби.
- Доктор Рой Кьюриен (англ. Dr.Roy Curien) — главный злодей игры. Учёный, устраивавший жуткие эксперименты, результатами которых стали бесчисленные толпы живых мертвецов и мутантов. Гибнет от рук собственного творения.
Главы
- Tragedy (рус. Трагедия) — первая часть особняка Кьюриена, канализация для входа в него, наружный двор.
- Revenge (рус. Месть) — вторая часть особняка Кьюриена.
- Truth (рус. Правда) — часть подземных лабораторий.
- The House of the Dead (рус. Дом мёртвых) — главная подземная лаборатория, балкон лаборатории.
Враги
- Зомби - основная масса противников в игре. Эксперименты доктора по воскрешению обернулись тем, что мертвые теперь среди живых. В игре у каждого зомби есть своё имя, но в игре это никак не отражается. Самих же ходячих мертвецов в игре несколько видов:
- Обычные зомби. Могут быть как более, так и менее «поврежденными» (на некоторых даже нет кожи). Ничем не примечательные. Также есть вариация с оружием: в руках у этих зомби два небольших топорика.
- «Склизкие» зомби. Чаще встречаются вблизи воды. Их тела полностью покрыты чем-то зелёным. Существуют также варианты без ног: они падают на игрока сверху.
- Мускулистые зомби. Результат эксперимента над более «крепкими» людьми. Выдерживают чуть больше повреждений, чем обычные зомби. Также есть вариация с оружием. Чаще это нечто тяжелое (вроде гири) на цепи, чем противник и атакует на расстоянии.
- Толстые зомби. Чем-то похожи на мускулистых (в плане устойчивости). Атакуют, чаще, таранными ударами. Есть вариация с оружием: толстые зомби с бензопилой или плазменной горелкой.
- Зомби-карлики. Их отличительные особенности: низкий рост, одеты в плащи и шляпы, из оружия используют ножи, издают звуки наподобие хихиканья. Они очень проворные и быстрые, а также имеют неплохую устойчивость к урону.
- Зомби-киборги. Произведены в самых глубинах лабораторий. Имеют множество имплантатов. Могут атаковать и на расстоянии (метая ножи или стреляя).
- Эксперименты - другая, меньшая часть противников. В основном состоит из животных-мутантов:
- Собаки-мутанты. Внешне похожи на собак, но на спине у них два небольших крыла.
- Обезьяны-мутанты. Приматы-зомби, очень прыткие и ловкие. По манере поведения похожи на зомби-карликов.
- Летучие мыши-мутанты. Встречаются группами. Очень быстро гибнут.
- Пиявки-мутанты. Ползают по земле, атакуют в прыжке. Как и летучие мыши, данные существа очень уязвимы.
- Пауки-мутанты. Аналогичны пиявкам.
Боссы
- Chariot Type 27 - первый босс. Большой монстр, одетый в доспехи и шлем с противогазом. Использует огромную секиру в качестве оружия. Броня существа непробиваемая. Слабое место: небольшой открытый участок на груди. После получения порции урона, монстр начинает быстро идти на игрока, размахивая секирой, что усложняет попадание по нему. После потери большей части здоровья, монстр теряет доспехи. Тогда его можно убить, просто стреляя в тело. Встречается в главах «Tragedy» и «The House of The Dead».
- Hangedman Type 041 - второй босс. Мутант, гибрид человека и летучей мыши. Использует летучих мышей, как атаку на расстоянии. Также может налететь и ударить когтями в ближнем бою. У него нет защиты, поэтому стрелять можно по всему телу. Встречается в главах «Revenge» и «The House of The Dead».
- Hermit Type 6803 - третий босс. Огромный паукообразный монстр. Использует плевки паутиной, как атаку на дистанции. В ближнем бою использует массивные лапы. Его слабым местом является голова, однако монстр прикрывает её лапами, совершая различные повороты, что делает попадание в голову трудной задачей. Встречается в главе «Truth».
- Magician Type 0 - финальный босс. Как гласит описание, он - «шедевр» работы Кьюриена. Предстает как огромное существо, облачённое в броню. На его голове есть демоноподобные рога, загнутые назад. Он использует фаерболы, как атаку на дистанции и вблизи. Его слабым местом являются мышцы, не закрытые бронёй. Встречается в главе «The House of the Dead».
Отзывы
В основном игра получила позитивные отзывы. Аркадная версия получила 4.5 из 5 от сайта Allgame[1]. Порты для PC и Sega Saturn получили чуть меньшие оценки, поскольку данные версии не были «отшлифованы» и доработаны, что явно ставило их по качеству на уровень ниже, чем аркадный оригинал[2][3].
Экранизация
15 февраля 2003 года был выпущен одноимённый фильм режиссёра Уве Болла. Хотя сам фильм не являлся ни прямым переносом, ни даже «фильмом по мотивам», в нём были фрагменты из данной и других частей игры.
Интересные факты
- Названия боссов совпадают с названиями некоторых карт таро.
- Игра являлась одной из последних, выпущенных на игровых автоматах «Sega AM1».
Напишите отзыв о статье "The House of the Dead (игра)"
Примечания
- ↑ [www.allgame.com/game.php?id=10286 The House of the Dead - Overview - allgame]
- ↑ [www.gamerankings.com/saturn/197578-the-house-of-the-dead/index.html The House of the Dead for Saturn - GameRankings]
- ↑ [www.gamerankings.com/pc/198966-the-house-of-the-dead/index.html The House of the Dead for PC - GameRankings]
Ссылки
- [www.mobygames.com/game/house-of-the-dead Страница игры на Mobygames.com]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий The House of the Dead (игра)
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
