The Last Express

The Last Express
Разработчик	Smoking Car Production
Издатель	Brøderbund Software
Дата выпуска	31 марта 1997 года
Жанр	квест интерактивное кино
Платформы	PC (Windows, DOS) Macintosh iOS
Носитель	3 CD-ROM
Системные требования	Минимальные для PC: Процессор 90 MHz; 16 МБ RAM; дисковод CD-ROM
Управление	клавиатура мышь

The Last Express — компьютерная игра в жанрах квест и интерактивное кино, разработанная компанией Smoking Car Production во главе с Джорданом Мехнером и выпущенная компанией Brøderbund Software в 1997 году. Игра была сделана с помощью технологии ротоскопирования, а её главная особенность была в том, что игровые события происходят в реальном времени, на сюжет влияли как действия, так и бездействие главного героя.

Действие игры происходит в «Восточном экспрессе» во время его последнего рейса по маршруту Париж-Константинополь накануне Первой мировой войны в июле 1914 года.

Игровой процесс

Уникальная особенность игры состоит в том, что она почти вся проходит в реальном времени (ускоренном примерно в шесть раз). Игра начинается в 7:14 вечера 24 июля 1914 года, а заканчивается в 7:30 вечера 26 июля (если игрок проделает весь путь до самого конца). Весь этот временной промежуток проходит в реальном времени, только когда Кэт спит или лежит без сознания, а также в нескольких боевых сценах игра выходит из режима реального времени. Один из наиболее примечательных случаев применения этой методики в игре — концерт, на котором два персонажа исполняют дуэт для скрипки и фортепиано, продолжающийся около 20 минут реального времени, во время которого герой может или спокойно сидеть и наслаждаться музыкой, или пойти заниматься своими делами.

Все персонажи в игре действуют в соответствии со своими намерениями, меняют свои планы в зависимости от вмешательств игрока. Таким образом, игра вызывает интерес для повторного прохождения — из-за разных вариантов развития событий одно прохождение игры будет не похоже на другое. Игра предусматривает множество концовок, коих поклонники игры насчитали около тридцати. Однако игра имеет лишь одно действительное окончание, после которого идут финальные титры. Остальные же концовки ложные. Например, Роберт Кэт может быть пойман парижскими полицейскими, которые входят в поезд для проверки, или погибнуть в битве с сербами, захватившими поезд.

Сюжет

24 июля, вечер

24 июля 1914 года в 19:15 с Парижского вокзала отбывает «Восточный экспресс», конечным пунктом которого является Константинополь (Стамбул). За несколько минут до отправления, молодой человек, Тайлер Уитни, выходит из вагона и нервно осматривается по сторонам. По перрону прогуливаются полицейские, и это настораживает его ещё больше. Наконец начальник поезда объявляет об отправлении состава, и Тайлер, разведя руками, возвращается в своё купе. Некоторое время спустя, поезд нагоняет мотоцикл. Сидящий на заднем сидении человек, Роберт Кэт (главный герой), встаёт и запрыгивает в вагон. Роберта разыскивает парижская полиция за убийство ирландского полицейского, который на самом деле был ранен в перестрелке, а впоследствии скончался в больнице. Именно поэтому герой и не смог прийти на вокзал, опасаясь ареста.

Проводник вагона 2-го класса, наивный и добрейшей души человек, по своей рассеянности принимает Роберта за Тайлера и направляет его в нужное купе. Но Кэта ждёт неприятный сюрприз — Тайлер мёртв. Кэт выкидывает труп друга, избавляется от окровавленного пиджака и решает разобраться в произошедшем. В вещах Тайлера Кэт находит манускрипт на славянском языке про «Жар-Птицу». Также он понимает, что Тайлера обокрали. Огромный сундук с пустыми выемками тому доказательство. Под сундуком, Роберт находит шарф, пахнущий женскими духами.

Внезапно проводник приносит Кэту сообщение, что в вагоне-ресторане его ждёт некий Август Шмидт. Кэт направляется на встречу в ресторан. Август, который до этого ни разу не встречал Тайлера, также принимает Кэта за него. Кэт пытается не подать виду, однако вопросы собеседника ставят его в тупик. Из разговора Кэт понимает, что у Тайлера со Шмидтом была назначена сделка в поезде: Шмидт передаёт Тайлеру «товар», который будет погружен лишь в Мюнхене, а Тайлер в свою очередь — золото. Роберт предлагает поговорить заново после Мюнхена. Позже, Роберт становится свидетелем ссоры между Алексеем Дольниковым, молодым дворянином, и графом Василием Оболенским, путешествующим со своей внучкой Татьяной. Алексей попытался поговорить с графом, однако тот обвинил юношу в том, что он опозорил свою семью. В свою очередь, Алексей обвинил графа в том, что на его руках кровь тысячи невинно убитых людей.

Вернувшись в своё купе, Кэт получает приглашение от принца Кроноса, едущего в своём личном вагоне. Принц — чернокожий, бородатый мужчина лет сорока, путешествующий со своей служанкой Кохиной, больше говорит загадками, чем даёт ответы на вопросы Роберта. Принц знает, что Тайлер мёртв и Кэт не тот, за кого себя выдаёт. Однако он готов продолжить сделку, которую не смог довести до конца Тайлер.

Когда Кэт вновь возвращается в своё купе, там его ждёт бородатый высокий мужчина. Бородач спрашивает, где Тайлер, но замечает пятно крови на полу и достаёт нож. После небольшой потасовки Роберту удаётся выбить нож и рассказать незнакомцу, что произошло. Бородач представляется Милошем. Он слышал от Тайлера про Кэта, но ни разу не видел.

Уставший от всего, что произошло с ним за последние несколько часов, Кэт направляется снова в вагон-ресторан. Там он замечает девушку, которая привлекает его внимание. Подошедший к ней Шмидт затевает разговор, а затем к нему присоединяется и Роберт. Шмидт представляет Роберту Анну Вульф, знаменитую австрийскую скрипачку. Услышав имя Тайлер, Анна меняется в лице, но старается вести себя сдержанно. Чуть позже, когда Анна переходит в курительный вагон, Роберт показывает Анне якобы оброненный ею шарф. Но Анна говорит, что он ошибся. Роберт идёт к себе в купе и засыпает. Ночью ему снится кошмар: мёртвый Тайлер, лежащий на кровати, предлагает Роберту «заставить её спеть».

25 июля, ночь

Проснувшись, Роберт решает пройтись по поезду. Он заходит в вагон 1-го класса и слышит звуки скрипки из купе Анны. Он просит разрешения войти. Как только Роберт заходит внутрь, на него набрасывается огромная собака, а сама Анна достаёт пистолет и просит назвать Роберта его настоящее имя, поскольку она знает Тайлера. В этот самый момент слышатся громкие крики из купе графа Оболенского. Все направляются туда. У графа приступ — ему мерещатся чёрные люди с кровавыми руками, что очень сильно напугало внучку графа Татьяну. По профессии врач, Роберт помогает графу справиться с приступом. Перед тем как уйти спать, Роберт замечает, как Анна передаёт Татьяне какой-то большой свёрток.

25 июля, утро

Проснувшись, Кэт первым делом навещает Милоша и его сообщников — Салко и Весну, которая сразу же возненавидела Роберта. Милош говорит, что они из организации «Чёрная рука», которая борется за освобождение сербов, находившихся под властью Австро-Венгрии. Он рассказывает, что Тайлер должен был продать какую-то ценную вещь, именуемую «Жар-Птицей», и получить за неё золото. В обмен на золото Тайлеру предстояло получить от Августа Шмидта для них оружие, которое должны погрузить на поезд в Мюнхене. Милош пытается убедить Роберта, что тот обязан закончить дело Тайлера, но Кэт не желает играть в политические игры и уходит. Выйдя в коридор, он слышит, как Весна ругается с Милошем. Она считает, что Роберт убил Тайлера и украл «Жар-Птицу». Из разговора проводника и начальника поезда Кэт узнаёт, что ночью из-за суматохи с графом проводник потерял универсальный ключ от всех дверей.

Позже, в личном вагоне принца Кроноса, Кэт говорит, что готов отдать принцу «Жар-Птицу» в обмен на информацию о том, кто убил Тайлера. Принц сомневается в правдивости его слов и уходит в спальню. Кэт подслушивает его разговор с Кохиной, из которого узнаёт, что принц считает, что «Жар-Птица» у Анны, а Кэт просто блефует. На столе Кэт находит записную книжку, в которой рассказывается о пропавшем много лет назад прекрасном яйце удивительной работы, подаренном турецкому султану российским императором Александром. Теперь Кэт понимает, что представляет собой «Жар-Птица».

Поезд прибывает в Мюнхен. Ящики с оружием погружают в багажный вагон, а в поезде появляется новый пассажир — Джордж Эббат, который сразу начинает расспрашивать всех подряд обо всех произошедших недавних событиях. Август угрожает Роберту сойти с поезда вместе с товаром в Вене, если ему не покажут золото. Анна начинает флиртовать с Августом, попутно задавая ему вопросы о его работе, но тот уходит от ответов.

В курительном купе появляется принц Кронос и предлагает Анне сыграть с ним концерт дуэтом в его личном вагоне. Анна соглашается. Вернувшись к себе в купе, Роберт узнаёт, что на концерт, который дадут Анна и Кронос, приглашён он, Оболенские, Август и две девушки из вагона первого класса. Перед началом концерта проводнику приходится забрать пса Анны из-за жалоб пассажиров на лай и отвести его в багажное отделение.

Во время концерта Роберту удаётся через открытое окно соседского купе пробраться в купе Анны. Обыскав его, он находит пропавший универсальный ключ и письмо, из которого становится ясно, что Анна шпионка и работает на разведку Австро-Венгрии. В её задачу входит предотвращение сделки между Августом и Тайлером. Духи, стоящие на столике, пахнут точно так же, как и шарф, найденный в купе Тайлера. С помощью универсального ключа Роберт попадает в купе Татьяны и находит огромное золотое яйцо — «Жар-Птицу». Поскольку из сундука, где хранилось яйцо, пропали две вещи, Кэт предполагает, что вторая — это свисток, в который свистит мальчик Франсуа, вечно бегающий по вагонам и надоедающий пассажирам. Поговорив с ребёнком, он узнаёт, что тот нашёл свисток на полу. Роберту удаётся обменять свисток на живого жука в спичечном коробке.

Вернувшись в купе, Роберт изучает яйцо, и оно трансформируется в гигантскую золотую птицу с закрытыми глазами. Кэт дует в свисток, и птица оживает. Она поёт ему песню и снова замолкает. Боясь за сохранность яйца, Кэт идёт в багажное отделение и прячет его в клетке с собакой Анны. С помощью универсального ключа Роберт попадает на крышу состава и проникает в вагон Кроноса. Там он находит документы — отчёт частного детектива и поверенного Кроноса, который следил за Тайлером в течение нескольких недель. Тайлер несколько раз пытался назначить встречу для продажи «Жар-Птицы», но каждый раз он либо не приходил, либо отказывался показать яйцо. В конце концов он согласился обменять яйцо на золото в поезде, следующем до Константинополя. В сейфе Роберт находит чемодан, полностью набитый золотом. Он выносит чемодан прямо во время концерта на глазах обезумевших Кроноса и Кохины.

После концерта Кэт показывает золото Августу, и тот успокаивается. Кохина, угрожая пистолетом, говорит Кэту, что его ждёт принц. Кэт возвращает золото принцу. Кронос говорит, что разочарован и с радостью бы отдал золото в обмен на «Жар-Птицу». Кэт вновь спрашивает, кто убил Тайлера, и вновь Кронос уходит от ответа. Перед тем как выгнать Роберта, Кронос насильно забирает у него шарф Анны.

Роберт направляется в багажное отделение к ящикам с оружием. Там он встречает Анну, которая угрожает ему пистолетом. Роберту удаётся выбить его. Роберт уверен, что это она убила его друга, чтобы сорвать сделку с оружием, но Анна уверяет, что когда она зашла в купе, Тайлер был уже мёртв. А яйцо лежало на столе и, испугавшись, она его забрала. В этот момент на Анну сзади нападает Весна с ножом. Кэт успевает оттолкнуть Анну и получает рану в плечо. Весна убегает. Поезд прибывает в Вену. Частный вагон принца отцепляют, Кронос сходит и уезжает ни с чем.

25 июля, вечер

Перед сном к Роберту приходит Татьяна и говорит, что Алексей уговаривает её сойти вместе с ним в Будапеште — иначе он взорвёт поезд. Кэт обыскивает купе Алексея и находит детонатор. В вагоне-ресторане пьяный Август изливает Роберту душу — он не понимает резкой перемены настроения Анны. Кэт ложится спать, и ему снится новый кошмар — Алексея, на глазах Татьяны, убивает её дед, ударив его несколько раз ножом в грудь.

26 июля, ночь

Проснувшись, Кэт идёт в вагон 1-го класса и понимает, что это был не сон. Умирая, Алексей просит спасти Татьяну. Кэт находит бомбу и обезвреживает её. Затем с ним заводит разговор Джордж Эббат. Он признаётся, что он английский агент, посланный сюда, чтобы узнать, кто хотел убить Василия Оболенского. Джордж предлагает Роберту решить все его проблемы, снять обвинения в обмен на небольшую услугу — Роберт должен работать на них. Роберт говорит, что подумает, и следует за проходящей мимо Анной. Он заходит за ней в её купе, где они начинают заниматься любовью. Внезапно поезд, вместо остановки в Будапеште, ускоряется и проезжает мимо. Это Милош со своими людьми захватил поезд. Кэт пытается сопротивляться и получает удар по голове.

26 июля, раннее утро

Кэт приходит в себя в багажном отделении. Там же находится и Анна. Освободившись, они побеждают всех сербов, кроме Милоша, который сам ведёт поезд. Все пассажиры и персонал поезда, собранные в вагоне-ресторане, расходятся по купе. Не уходят лишь Василий с Татьяной, которые сошли с ума окончательно, и Джордж Эббат. Роберт отцепляет вагоны с пассажирами, пытаясь снизить количество возможных жертв до минимума. Увидев Августа, Роберт рассказывает ему правду об Анне и признается, что он не Тайлер Уитни.

26 июля, утро

Анне и Кэту удаётся обезвредить Милоша до того, как поезд пересечёт границу Сербии. Однако когда поезд почти остановился, Кэт заставил кочегара прибавить ходу, мотивируя это тем, что он обязан добраться до Константинополя. Паровоз пересекает границу и оказывается на территории Сербии. Героям удаётся проехать по старым путям и оторваться от преследующего их поезда с сербским генералом. Позже, в купе начальника поезда, Анна предлагает Роберту разобраться, кто же всё-таки убил Тайлера. Но Кэт говорит, что это не важно — многие из подозреваемых мертвы. Он предлагает Анне уехать вместе с ним, и та соглашается.

28 июля, вечер

Состав останавливается на станции. До Константинополя остаётся час езды. Анна замечает на шее Роберта кольцо со старинным замком. Она уверена, что где-то уже видела подобный символ и уходит. Поезд трогается. Роберт замечает вагон, стоящий на одном из путей. Он очень похож на вагон Кроноса. Роберт бежит за Анной в вагон-ресторан. Он оказывается прав — в вагоне вместе с Анной сидят Кронос и Кохина. Приставив пистолет к животу Анны, Кронос требует у Кэта «Жар-Птицу». Он идёт в багажное отделение и забирает её из клетки с собакой. Вернувшись, Кронос требует открыть её. Роберт, который уже видел, на что способна птица, чувствует, что что-то изменилось — и в её взгляде, и в её оперении. Птица стала более злобно выглядеть. А ещё шум, постукивающий шум. Кронос говорит, что это биение её живого сердца. Он протягивает Анне скрипку и заставляет её играть. Анна играет на скрипке, а затем птица исполняет свою. И вновь Кэт чувствует что-то не то. Птица исполняет совершенно другую мелодию.

Песня будит Татьяну, которая со своим дедом заснула в купе начальника поезда. Она встаёт и направляется в багажное отделение. Дослушав до конца песню, Кронос смотрит в окно — солнце село. Он нервно просит Роберта закрыть яйцо. Он явно чем-то напуган. Кэт достает из кармана свисток и свистит. Птица вновь оживает и набрасывается на Кроноса, она начинает рвать когтями ему лицо. Тайна смерти Тайлера раскрыта, его убила «Жар-Птица». Свисток превращается в жука и убегает. Кохина пытается спасти своего господина, но птица побеждает и её. Поезд сбавляет ход, он прибывает в Константинополь. Роберт и Анна понимают, что могут стать следующей жертвой и выпрыгивают в окно. Следом за ними выпрыгивает невесть откуда взявшийся Макс, пес Анны. Внезапно Кэт вспоминает про Татьяну и бежит за поездом. А Татьяна тем временем нашла динамит и подожгла его. Взрыв уничтожает весь состав и часть платформы. Джордж Эббат, Василий Оболенский, Татьяна и кочегар погибают. Окровавленная Жар-Птица взмывает в воздух и исчезает в облаках.

Кэт и Анна с ужасом смотрят на горящие останки. Внезапно Роберта привлекают солдаты, снующие туда-сюда и садящиеся в составы. Кэт останавливает проходящего мимо мальчика, и тот говорит, что началась война. Анна вынуждена вернуться домой. Она говорит, что война не продлится больше года, и как только она закончится, то сразу же вернётся в Константинополь на первом послевоенном экспрессе. Она просит позаботиться о Максе и исчезает в толпе. Кэт смотрит ей вслед, а Макс жалобно воет, пытаясь прорваться к своей хозяйке. Игра завершается сообщением, что маршрут «Восточного экспресса» Париж-Константинополь был восстановлен только в мае 1932 года (через 18 лет).

Действующие лица и актёры

• Роберт Кэт, американский врач и авантюрист (персонаж игрока) — Дэвид Свенсон (голос — К. В. Морган)

• Анна Вольф, скрипачка и австрийская агентесса — Дуня Джорджевич (голос — Ингеборг Вьенманн)

• Татьяна Оболенская, русская аристократка — Коринна Блюм (голос — Елена Данова)

• Василий Оболенский, граф, политический деятель — Дик Мэллон (голос — Анатолий Турмов)

• Август Шмидт, немецкий оружейный промышленник — Йозеф Шольц

• Алексей Дольников, русский анархист — Михаил Дунаев

• Кронос, персидский принц — Муджахид Абдул-Рашид

• Кохина, служанка Кроноса — Нкечи Эмерува (голос — Луми Мулиро)

• Джордж Эббот, английский детектив — Крис Мюррей

• Милош Йованович, сербский борец за свободу — Дермот Робинсон (голос — Зоран Данилович)

• Весна Савин, его помощница — Эйлин Вайсингер (голос — Даница Милошевич)

• Тайлер Уитни, друг Кэта, убитый в начале игры — Дэвид Берксон (голос — Тим Виггинс)

Разработка

В 1993 году Джордан Мехнер основывает компанию Smoking Car Production в Сан-Франциско специально для разработки The Last Express. В общей сложности на разработку игры ушло 5 лет, а окончательный бюджет составил 5—6 млн долларов.

При разработке игры была использована технология ротоскопирования, которую Джордан Мехнер уже применял в своих ранних играх, например Prince of Persia. В течение 22 дней велись видеосъёмки с живыми актёрами, которые отыгрывали каждое движение каждого персонажа игры. На актёров был наложен специальный грим, и они были одеты в точно такие же костюмы, что носили их персонажи. Всё это было снято на синем фоне на 16-мм плёнку и впоследствии оцифровано. Затем избранные кадры были обработаны с использованием запатентованной технологии собственной разработки. Сначала из кадров удалялся цвет, потом мощная компьютерная программа создавала чёрно-белые рисунки кадров, которые раскрашивались вручную. В окончательный продукт вошло всего 40 000 кадров.

Джордан Мехнер также серьёзно отнёсся и к кастингу актёров — немца Августа Шмидта играет немецкий актёр Карл-Хайнц Тойбер, а русского анархиста Алексея Дольникова — русский актёр Михаил Дунаев. Правда русскую аристократку Татьяну Оболенскую играет актриса Корина Блюм, но озвучена русской актрисой Еленой Дановой. Как результат, в игре русские говорят между собой по-русски, французы, немцы и прочие тоже предпочитают родные языки.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Издания

31 марта 1997 года игра вышла на трёх CD-дисках для нескольких платформ — Windows, DOS и Macintosh. В результате торгов между несколькими крупными игровыми издателями, права на распространение игры разделили Brøderbund Software, SoftBank и GameBank. Вышли версии игры с французскими, немецкими, испанскими, итальянскими и японскими дубляжами. Официальный русский дубляж тогда не появился, однако полный перевод и озвучивание игры на русский язык сделала студия «Фаргус», занимавшаяся незаконным распространением компьютерных игр.

В 2000 году игровое издательство Interplay Entertainment приобрело права на игру и начала её продажу в недорогом формате. Некоторое время спустя Interplay обанкротилось, и игра снова осталась без издателя. Тем не менее, игру всё ещё можно приобрести через некоторые online-магазины.

В 2006 году американская служба распространения игр по подписке GameTap начала продавать The Last Express через свою сеть.

В 2012 году игра появилась на платформе iOS. Игра приобрела новые черты — в ней появились всплывающие подсказки и система достижений.

22 ноября 2013 года золотое переиздание игры появилось в Steam. В игру были добавлены достижения, биографии персонажей и слегка изменённый интерфейс.

Саундтрек

Тридцатиминутный альбом саундтреков к игре был издан фирмой Intrada в 2000 году, в настоящий момент весь тираж распордан. Автор музыки и оркестровки — чешский композитор Элия Цмирал, который позднее писал музыку к фильму «Ронин». Музыкальное оформление исполнено преимущественно на синтезаторах, но есть и фрагмент соло на скрипке. Запись была сделана на студии Forte Muzika Studios в Лос-Анджелесе. Единственное исключение — соната для скрипки и фортепиано до-мажор бельгийского композитора XIX века Сезара Франка, звучащая в сцене концерта в игре.

Оценки

Игра получила восторженные отзывы как в печати, так и в сети. Newsweek назвал игру изысканной и захватывающей. В MSNBC говорилось, что «загадки и персонажи очаровательны» и «эта игра определённо понравится всем». Российский журнал Game.exe поставил оценки по всем параметрам 99 %, игра получила награду «Выбор Редакции» от журналов PC Gamer, Computer Gaming World, Next Generation и десятков веб-сайтов. Общая оценка игры на сайте Game Rankings, сделанная на основании восьми различных рецензий, составляет 85,57 %.

Продажи

Несмотря на хорошие отзывы критиков, игра не была распродана в течение нескольких месяцев. Отдел маркетинга Brøderbund Software уволился за несколько недель до выхода игры, что привело к практически полному отсутствию рекламы. SoftBank ушёл с игрового рынка, прекратив поддерживать свой дочерний проект GameBank и закрыв несколько десятков разработок, включая почти завершенную версию The Last Express, портированную для PlayStation. Окончательно всё испортилось после того, как фирму Brøderbund Software приобрела The Learning Company, которую интересовали только её образовательные и домашние программы. The Last Express вышел задолго до сезона рождественских продаж, и только для покрытия расходов необходимо было продать полмиллиона копий игры. В результате коммерческого провала игры, Джордану Мехнеру пришлось закрыть компанию Smoking Car Production. Расстроившись в играх, он даже на какое-то время исчез из игровой индустрии, вернулся он только в 2003 году с выходом игры Prince of Persia: The Sands of Time, в разработке которой принимал участие в качестве главного консультанта и игрового дизайнера.

Экранизация

13 апреля 2010 года в своём блоге о кино телеканал MTV разместил отрывок из интервью с режиссёром Полом Верховеном. В интервью Верховен рассказал, что работает над фильмом, сюжет которого происходит в 1914 году, а за первоисточник был взят сюжет некой видеоигры. При этом он указал, что автор игры попросил оставить её название в тайне, пока нет сценария.

Лишь октябре 2011 года Верховен признался, что вместе Джорданом Мехнером работает над экранизацией The Last Express.

Интересные факты

• Несмотря на то, что субтитрами переводится только тот язык, который Кэт понимает, остальных персонажей (сербов и турок) озвучивали реальные носители этих языков.
• Вариант русской сказки про Жар-птицу (также сюжет известен как «Иван-царевич и серый волк») на самом деле является литературным переводом с английского текста, который адаптирован к сюжету

Ссылки

• [lastexpress.markmoran.net/ ress.markmoran.net] — официальный сайт The Last Express
• [www.mobygames.com/game//last-express Last Express] (англ.) на сайте MobyGames
• [old-games.ru/game/1760.html The Last Express] на сайте Old-Games.RU
• [www.lki.ru/text.php?id=585 Судьба хита] на сайте журнала «Лучшие Компьютерные Игры»
• [forum.lki.ru/wiki/index.php?title=The_Last_Express Статья об игре] в энциклопедии ЛКИ
• [store.steampowered.com/app/252710/ Страница игры] в Steam

Отрывок, характеризующий The Last Express

– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?