Абдуллин, Азат Хамматович

Азат Хамматович Абдуллин
Дата рождения:	26 июня 1931(1931-06-26) (92 года)
Место рождения:	Башкирская Ургинка, Зианчуринский район Башкирская АССР, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР, Россия
Род деятельности:	драматург писатель публицист
Награды:

Азат Хамматович Абдуллин (род. 26 июня 1931, деревня Ургин Зианчуринского района БАССР) — башкирский драматург, писатель и публицист.

Биография

С 1949 по 1953 годы учился на историческом факультете Башкирского педагогического института, Уфа. С 1953 по 1956 год — аспирантура Института мировой литературы им. М.Горького, Москва.

После обучения возвращается в Уфу и преподает в Башкирском государственном университете, затем уезжает в Москву, где стал профессиональным писателем и драматургом.

Литературной деятельностью занялся в 1963 году, написав пьесу «Не забывай меня, солнце!», посвящённую жизни поэта Сергея Чекмарёва. Пьеса была поставлена во многих театрах СССР (в частности, она около 10-ти лет шла на сцене Казахского государственного академического театра), несколько раз переиздавалась на башкирском и русском языках в Уфе и Москве.

Всесоюзную известность Абдуллину принесла драма «Тринадцатый председатель» (1979) о взаимоотношениях критически оценивающего колхозную действительность и действующего по собственному усмотрению председателя колхоза Сагадеева и догматичного секретаря райкома Баимова. В 1985 году Абдуллин написал продолжение «Тринадцатого председателя» под названием «Последний патриарх».

В 2004 году по пьесе Абдуллина «Нездешний сад», рассказывающей о жизни Рудольфа Нуреева, был поставлен спектакль в театре Романа Виктюка.

Помимо пьес, Абдуллин также писал публицистические очерки («Табунщик», «Звучащее поле», «Сияние таланта») и повести.

Награды

• орден «Знак Почёта» (16.11.1984)

Библиография

• «Не забывай меня, солнце!» Пьеса. Издавалась на русском языке издательствами «Искусство» (1973, 47 стр.) и «Детская литература» (1973, 111 стр.)
• «Онотма мине, kояш!» Пьеса. Издавалась на башкирском языке в издательстве «Башкнигоиздат» (1974, 56 стр. и 1976, 160 стр.)
• «Белое молоко». Повесть. М., «Детская литература» (1976, 58 стр.)
• «Красная роза». Повести. М., «Современник» (1979, 255 стр.; 1985, 173 стр.)
• «Тринадцатый председатель». Драма. М., «Искусство» (1981, 63 стр.)
• «Антология башкирской литературы». Книга вторая. Уфа, «Башкнигоиздат» (1984, стр. 618—663, на башкирском языке)
• «Избранные произведения». Уфа, 1990.

Ссылки

• [www.i-love.ru/sprg/nureev/nureev.html Афиша спектакля театра Романа Виктюка Азат Абдуллин: «Нездешний сад» Рудольф Нуриев]
• [www.bashedu.ru/konkurs/baimov/bpr/bpr2.html Азат Хамматович Абдуллин]

Отрывок, характеризующий Абдуллин, Азат Хамматович

– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.