Абикеева, Гульнара Ойратовна
Гульнара Ойратовна Абикеева (каз. Гүлнар Ойратқызы Әбікеева, род. 12 января 1962, Алма-Ата) — казахский киновед и кинокритик, президент Ассоциации кинокритиков Казахстана. Участник международного кинофестивального движения, арт-директор кинофестиваля «Евразия» (2005—2013). Автор нескольких книг о кинематографе Казахстана и Центральной Азии. Доктор искусствоведения (2010).
Биография
Родилась в 1962 году в Алма-Ате. В 1984 году окончила киноведческий факультет ВГИКа в Москве, там же в 1990 году защитила кандидатскую диссертацию по теме «Взаимодействие культур Запада и Востока в мировом кинопроцессе»[1][2].
По возвращении в Алма-Ату возглавляла журнал «Азия-кино» (1992—1994), участвовала в создании телевизионных программ о кино (1994—1996), преподавала историю и теорию кино в Казахской национальной академии искусств им. Жургенова (1996—2001). С 1997 года является координатором программы «Культура и искусство» Международного фонда «Сорос-Казахстан»[1].
В качестве фулбрайтовского стипендиата в 2001—2002 годах читала курс лекций в Боудин-колледже[1] (совместно с профессором Джейн Нокс-Война) и спецкурс для магистрантов Питтсбургского университета по кинематографу и культуре Центральной Азии. Также выступала с лекциями в Гарварде, Йеле (2002), Стэнфорде (2004) и Университете Тафтса (2007). В 2010 году защитила в Москве во ВГИКе докторскую диссертацию на тему «Образ семьи в кинематографе Центральной Азии в контексте формирования культурной идентичности в регионе». Стала первым после распада СССР диссертантом ВГИКа с постсоветского пространства[2].
С 2005 по 2013 год являлась арт-директором международного кинофестиваля «Евразия» в Алма-Ате. Будучи членом Международной федерации кинокритиков (ФИПРЕССИ) и Объединения по продвижению азиатского кино (NETPAC), входила в жюри критиков на международных кинофестивалях в Анапе, Берлине, Висбадене, Карловых Варах, Котбусе, Оберхаузене и др.
Публикации по теме кино выходили в казахской и международной прессе. Писала обзоры кинематографий стран Центральной Азии для ежегодника International Film Guide, статьи для сайта ФИПРЕССИ, британского интернет-журнала KinoKultura (подготовила, в частности, специальный выпуск о центральноазиатском кино[3]), индийского киножурнала Cinemaya, российских «Искусства кино» и «Кинофорума». Автор нескольких книг, посвящённых кинематографу Казахстана и Центральной Азии[1]. За книгу «Кино Центральной Азии (1990—2001)» была отмечена дипломом премии «Слон» Гильдии киноведов и кинокритиков России (2001)[4]. За книгу «Нациостроительство в Казахстане и других странах Центральной Азии, и как этот процесс отражается в кинематографе» получила премию «Кулагер» (2007) Союза кинематографистов Казахстана как автор лучшей киноведческой работы года.
Художественные предпочтения
В 2012 году приняла участие в опросе о величайших фильмах в истории, который раз в десять лет проводит журнал Sight & Sound. Комментируя свой выбор, пояснила, что в кино её более всего привлекает проявление человечности. Чаплин для неё символизирует рождение кинематографа, а итальянский неореализм есть основа кино как искусства. Киновед также отметила ленты, отражающие взаимопроникновение культур Востока и Запада («Расёмон», «Матрица») и диалог цивилизаций («Земля отцов»). Полностью её список лучших фильмов выглядит так (в алфавитном порядке)[5]:
- Бешкемпир (1998, Актан Абдыкалыков)
- Весна, лето, осень, зима… и снова весна (2003, Ким Ки Дук)
- Габбех (1996, Мохсен Махмальбаф)
- Земля отцов (1966, Шакен Айманов)
- Земляничная поляна (1957, Ингмар Бергман)
- Матрица (1999, Лана и Эндрю Вачовски)
- Новые времена (1936, Чарльз Чаплин)
- Ночи Кабирии (1957, Федерико Феллини)
- Солярис (1972, Андрей Тарковский)
- Расёмон (1950, Акира Куросава)
Напишите отзыв о статье "Абикеева, Гульнара Ойратовна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [whoiswho.kz/node/1509 Гульнара Ойратовна Абикеева]. Кто есть кто в Республике Казахстан. ТОО «Кто есть кто в РК» (31 марта 2011). Проверено 4 октября 2015. [www.webcitation.org/6c1jgovrs Архивировано из первоисточника 4 октября 2015].
- ↑ 1 2 [www.vgik.info/today/creativelife/detail.php?ID=1861 3 декабря 2010 года во ВГИК прошла защита докторской диссертации Г. О. Абикеевой]. ВГИК (15 декабря 2010). Проверено 4 октября 2015. [www.webcitation.org/6c1jtAl5V Архивировано из первоисточника 4 октября 2015].
- ↑ [www.kinokultura.com/CA/index.html KinoKultura Special Issue #1: Central Asia] (англ.). KinoKultura (2004). Проверено 4 октября 2015. [www.webcitation.org/6c2DA0hXp Архивировано из первоисточника 4 октября 2015].
- ↑ [kinopressa.ru/elephant Премия «Слон»]. Сайт Гильдии киноведов и кинокритиков России. Проверено 4 октября 2015. [www.webcitation.org/6c1k1Zn9L Архивировано из первоисточника 4 октября 2015].
- ↑ [explore.bfi.org.uk/sightandsoundpolls/2012/voter/558 The Greatest Films Poll 2012 — Gulnara Abikeyeva] (англ.). Sight & Sound (2012). Проверено 4 октября 2015. [www.webcitation.org/6c2CrktZx Архивировано из первоисточника 4 октября 2015].
Ссылки
- [kinokritik.kz/гульнара-абикеева/ Профиль] на сайте Ассоциации кинокритиков Казахстана
- [www.fipresci.org/people/gulnara-abikeyeva Прифиль] на сайте Международной федерации кинокритиков
Отрывок, характеризующий Абикеева, Гульнара Ойратовна
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
