Агглютинация (лингвистика)
Агглютинация (от лат. agglutinatio — «приклеивание, склеивание») — образование в языках грамматических форм и производных слов путём присоединения к корню или к основе слова аффиксов, имеющих грамматические и деривационные значения.
Аффиксы однозначны, то есть каждый из них выражает только одно грамматическое значение, и для данного значения всегда служит один и тот же аффикс. Аффиксы следуют друг за другом, не сливаются ни с корнями, ни с другими аффиксами, и их границы отчётливы. Гласные аффиксов могут подвергаться фонетическим изменениям в зависимости от звукового состава основы (см. сингармонизм), могут изменяться и согласные на стыках морфем, но все эти изменения подчинены чисто фонетическим закономерностям, характерным для данного языка. Это наблюдается, например, в большинстве алтайских и финно-угорских языков: иш — «дело», «работа», -чи — словообразовательный аффикс (ишчи — «рабочий»), -лер, -имиз, -ден — словоизменительные аффиксы, имеющие соответственно значения числа (множественное число), принадлежности (1-е лицо множественного числа) и падежа (исходный падеж).
Пример агглютинации на материале турецкого языка: ev — существительное со значением «дом», -ler — суффикс-показатель множественного числа, -im — суффикс, выражающий принадлежность (1-е лицо единственного числа), -de — суффикс, передающий местный падеж. В итоге получаем четырёхморфемную структуру: evlerimde («в моих домах»).
См. также
Напишите отзыв о статье "Агглютинация (лингвистика)"
Литература
- Баскаков Н. А. Историко-типологическая морфология тюркских языков: (Структура слова и механизм агглютинации) / Н. А. Баскаков; Отв. ред. акад. А. Н. Кононов; Институт языкознания АН СССР. — М.: Наука, 1979. — 276 с. — 1450 экз. (в пер.)
Ссылки
- Реформатский А. А. [www.philology.ru/linguistics1/reformatskiy-87c.htm Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова]
Отрывок, характеризующий Агглютинация (лингвистика)
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
