Агеев, Леонид Николаевич

Леонид Николаевич Агеев
Дата рождения	24 февраля 1921(1921-02-24)
Место рождения	с. Баштанка, Николаевская губерния, Украинская ССР
Дата смерти	15 ноября 2005(2005-11-15) (84 года)
Место смерти	Люберцы, Московская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР Россия Россия
Род войск	Военно-воздушные силы СССР
Годы службы	1939—1981
Звание	Полковник
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	работал на авиаремонтном заводе в гарнизоне Остафьево; начальником штурманской службы ЛИС КБ Камова

Леони́д Никола́евич Аге́ев (24 февраля 1921 — 15 ноября 2005) — штурман Дальней авиации СССР, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943), полковник.

Биография

Родился 24 февраля 1921 года в селе Баштанка, ныне посёлок городского типа Баштанского района Николаевской области Украины в семье рабочего. Русский.

Окончил среднюю школу.

В Красной Армии с 1939 года. В 1940 году окончил Краснодарское военно-авиационное училище.

Военная биография

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Член ВКП(б)/КПСС с 1942 года.

Штурман отряда 7-го авиационного полка (53-я авиационная дивизия, авиация дальнего действия (АДД)) старший лейтенант Леонид Агеев к началу 1943 года совершил 219 боевых вылетов на бомбардировку военных объектов в тылу противника, его живой силы и техники.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 марта 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, старшему лейтенанту Леониду Николаевичу Агееву присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 832).

В ночь на 16 мая 1943 года при возвращении после выполнения бомбометания по железнодорожной станции Снежецкая ТБ-3 Н. А. Бобина был атакован истребителями противника. В воздушном бою командир был смертельно ранен. Подбитый ТБ-3 на аэродром совместными усилиями привели второй пилот Ю. Волков и штурман Л. Н. Агеев.

К ноябрю 1943 года старший лейтенант Леонид Агеев совершил 222 успешных боевых вылета (из них 185 — на ТБ-3).

Как опытный штурман был откомандирован на учёбу в монинскую Военно-воздушную академию (в то время она находилась в эвакуации в Оренбурге), где проучился до мая 1944 года. Но из-за болезни учёбу пришлось прервать, и Леонида Агеева направили в распоряжение Главного штурмана АДД.

Послевоенная биография

Для восстановления навыков штаб АДД командировал Леонида Агеева в лётный центр по усовершенствованию штурманского состава, где он остался в качестве инструктора: сначала — по навигации, затем — по бомбометанию, позже — по радиолокации. Инструктором в ЛЦ Л.Н.Агеев пробыл до ноября 1950 года.

С начала 1951 года Леонид Агеев одним из первых участвовал в освоении экипажами Ту-4 бассейна Арктики.

После полярной экспедиции Леонида Агеева перевели на должность старшего штурмана-инспектора Дальней авиации. На этой должности он, с небольшим перерывом, работал с 1951 года по 1962 год. Будучи в лётном центре и на должности штурмана-инспектора, занимался переучиванием лётного состава на новые виды боевой техники и новые виды боевого применения.

С 1962 года полковник Л. Н. Агеев — в запасе, а с 1981 года — в отставке. Работал на авиаремонтном заводе в гарнизоне Остафьево, начав работать учеником, закончил старшим мастером ОТК приборного цеха. С 1969 года по 1986 год работал в должности начальника штурманской службы ЛИС КБ Камова.

Жил в городе Люберцы Московской области. Скончался 15 ноября 2005 года после выступления в люберецкой школе № 20.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Орден Красного Знамени
• Орден Отечественной войны I степени
• Четыре ордена Красной Звезды
• Медали

• Почётный гражданин города Люберцы Московской области.

Память

• Почетный гражданин города Люберцы Московской области.

Источники

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3506 Агеев, Леонид Николаевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 28 октября 2010)

Отрывок, характеризующий Агеев, Леонид Николаевич

В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.