Алексеев, Николай Васильевич (инженер-контр-адмирал)

Алексеев Николай Васильевич
Дата рождения	27 ноября (10 декабря) 1901(1901-12-10)
Место рождения	Москва, Российская империя
Дата смерти	14 октября 1950(1950-10-14) (48 лет)
Место смерти	Ленинград, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	СССР СССР
Годы службы	1918—1950
Звание	инженер-контр-адмирал
Командовал	ЦНИИ ВК, НТК ВМФ СССР
Награды и премии

Николай Васильевич Алексе́ев (1901—1950) — кораблестроитель, начальник ЦНИИ военного кораблестроения, инженер-контр-адмирал.

Биография

Родился 27 ноября (10 декабря) 1901 года в Москве.

С 1918 года в РККА. Участник Гражданской войны.

С декабря 1919 по август 1921 года был санитаром, а затем телефонистом роты связи на Южном фронте.

С августа 1921по май 1923 года учился в учебном отряде подводного плавания Балтийского флота, в качестве младшего помощника преподавателя спецпредметов учебного отряда участвовал в практическом плавании на подводных лодках «Ёрш» и «Леопард» морских сил Балтийского моря.

В 1923 году поступил на кораблестроительный факультет Военно-морского инженерного училища, которое окончил в мае 1928 года. До октября 1928 года плавал в качестве корабельного курсанта на крейсере «Червона Украина» морских сил Чёрного моря.

С 1928 по 1931 годы проходил службу на Николаевском судостроительном заводе, наблюдающим за постройкой первых советских подводных лодок типа «Декабрист»: «Революционер», «Спартаковец», «Якобинец».

В 1931 году переведён в Ленинград на Балтийский завод. В должности младшего приёмщика комиссии по наблюдению за постройкой подводных лодок, участвовал в испытаниях и приёмке головной подводной лодки «Декабрист».

В 1934 году был направлен в командировку в Англию членом правительственной комиссии по закупке судов.

С сентября 1934 по август 1938 года был старшим военпредом, затем до февраля 1941 года — начальником 2-го отдела подводного плавания, с февраля 1941 года — заместителем начальника Управления кораблестроения ВМФ СССР.

В годы Великой Отечественной войны обеспечивал постройку подводных лодок и их транспортировку по речным и железнодорожным путям на действующие флоты.

Инженер-контр-адмирал (24.7.1943)

С мая 1944 года по 9.5.1945 — начальник научно-технического комитета ВМФ СССР.

В 1945 году был уполномоченным представителем СССР в тройственной военно-морской комиссии по разделу кораблей бывшего германского флота.

С сентября 1946 по апрель 1950 года — начальник ЦНИИ военного кораблестроения.

До октября 1950 года заместитель начальника по НИР Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени А. Н. Крылова.

Умер 14 октября 1950 года. Похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище.

Награды и премии

• Сталинская премия первой степени (1943) — за создание нового типа боевого корабля (малой подлодки (XV серии)
• два ордена Ленина (1935; 1945);
• орден Красной Звезды (1944);
• орден Красного Знамени (1944);
• орден Красного Знамени (1950);
• орден Отечественной войны I степени (1945) ;
• медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»;
• медаль «За оборону Кавказа»;
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медали.

См. также

• Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)
• Список инженер-адмиралов, инженер-вице-адмиралов, инженер-контр-адмиралов, ВМФ СССР (1946—1960)
• Список адмиралов, вице-адмиралов, контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)

Источники

• Лурье В. М. [books.google.com/books?id=XTshAQAAIAAJ Адмиралы и генералы Военно-Морского флота СССР в период Великой Отечественной и советско-японской войн (1941—1945)]. — СПб.: Русско-балтийский информационный центр БЛИЦ, 2001. — 280 с. — 2000 экз. — ISBN 5-86789-102-X.
• Осинов Г. П. [www.modelik.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=471&Itemid=1 Юные корабелы.]

Отрывок, характеризующий Алексеев, Николай Васильевич (инженер-контр-адмирал)

– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…