Алчевская, Христина Даниловна

Христина Даниловна Алчевская
Имя при рождении:	Христина Даниловна Журавлёва
Место рождения:	Борзна, Черниговская губерния
Место смерти:	Харьков
Супруг:	Алексей Кириллович Алчевский
Дети:	Дмитрий, Григорий, Анна, Иван, Христина

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Христи́на Дани́ловна Алче́вская (урождённая — Журавлёва; 4 [16] апреля 1841, Борзна, Черниговская губерния, Российская империя — 15 марта 1920, Харьков, УССР) — русский и украинский педагог, просветитель, жена предпринимателя и мецената А. К. Алчевского, тёща академика архитектуры Алексея Бекетова.

Биография

Известна своей неутомимой деятельностью на пользу народного образования, стояла с 1860-х годов во главе харьковской воскресной школы, в которой по её инициативе была введена система педагогических советов и педагогических дневников учащихся.

По почину Алчевской и при её деятельном сотрудничестве издан критический указатель книг для народного и детского чтения: «Что читать народу?», заключающий в себе ряд рецензий на народные книги и отзывы о них самих читателей из народа. Ей принадлежат статьи: «Огородник», рассказ («Детское Чтение», 1870), «История открытия школы в деревне Алексеевке» («Южный Край», 1881) и «Драматические произведения, как они понимаются народом» («Северный Вестник», 1887).

Соавтор библиографических трудов «Что читать народу?» (3 тома, 1888—1906). Основоположник методики обучения грамоте взрослых.

В 1887 году в село Алексеевка Екатеринославской губернии (сейчас Луганская область Украины) для работы в народной школе Алчевской приехали молодые супруги Гринченко: Борис Дмитриевич и Мария Николаевна.

Её сотрудником и учеником был один из лидеров украинского национального движения Николай Михновский.

Семья

Дети:

Дмитрий (1866—1920), предприниматель, расстрелян большевиками в Крыму (Багреевка). Григорий (1866—1920) — популярный композитор. Анна (1868—1931) — жена академика А. Н. Бекетова. Николай (1872—1942) — театральный критик, автор первого советского украинского букваря для взрослых. Иван (1876—1917) — «король теноров», солист Мариинского оперного театра. Христина (1882—1931) — украинская поэтесса, переводчик и педагог.

Библиография

Х. Д. Алчевская. Полувековой юбилей 1862—1912. М., 1912. Фридьева Н. Я. Жизнь для просвещения народа: (О деятельности Х. Д. Алчевской). М., 1963; Рус. писатели, 1800—1917.

См. также

• Алчевская // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [polygraphicbook.narod.ru/text/statiy/1/alchevsk.htm Алчевская Христина Даниловна].

Отрывок, характеризующий Алчевская, Христина Даниловна

Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.