Альбрехт, Вильгельм Эдуард

Вильгельм Эдуард Альбрехт
Wilhelm Eduard Albrecht
Вильгельм Эдуард Альбрехт
Род деятельности:	юрист и педагог
Дата рождения:	4 марта 1800(1800-03-04)
Место рождения:	Эльбинг
Подданство:	Пруссия Пруссия
Дата смерти:	22 мая 1876(1876-05-22) (76 лет)
Место смерти:	Лейпциг

Вильгельм Эдуард А́льбрехт (нем. Wilhelm Eduard Albrecht; 1800 - 1876) — немецкий профессор юриспруденции.

Биография

Вильгельм Эдуард Альбрехт родился 4 марта 1800 года в городе Эльбинге, в Западной Пруссии и воспитывался в тамошней гимназии.

В 1818 году поступил в Кёнигсбергский университет. Впоследствии изучал в Теттингене под руководством Эйхгорна науки, касающиеся политического строя и истории Германии.

После кратковременного пребывания в Берлине поступил в 1823 году приват-доцентом по кафедре германского права в Кенигсбергский университет; в 1827 году получил звание экстраординарного, а в 1829 году ординарного профессора в том же университете.

В 1830 г. перешел в Гёттингенский университет, где до 1837 года читал лекции германского частного права, истории германского права, торговое право и германское государственное право, а впоследствии — церковное право.

В бытность в Кёнигсберге он написал: «Commentatio juris germanici antiqui, doctrinam de probationibus adumbrans» (Кенигсберг, 1825 и 1827) и «Die Gewere als Grundlage des altern deutschen Sachenrechts» (Кенигсберг, 1828), сочинение, в котором изложены основы методов преподавания наук, касающихся германского права.

Выступив с протестом против отмены государственного закона 1833 года по жалованной грамоте, данной в ноябре 1837 года, он был вынужден вместе с шестью товарищами по службе выйти в отставку 14 декабря 1837 году (см. Гёттингенская семёрка).

В 1838 году Альбрехт отправился в Лейпциг, где читал лекции германского государственного и частного права и истории германского государственного и церковного права. По списку лекторов он числился сначала первым из приват-доцентов, а в 1840 году получил звание ординарного профессора.

В 1848 году он был избран депутатом 15-й курии для пересмотра союзной конституции и выработал вместе с Дальманом проект основного закона Германской империи, послуживший основанием для дальнейших прений в совете 17 депутатов.

Позднее Вильгельм Эдуард Альбрехт был избран одним из ганноверских избирательных округов в члены национального собрания, но вышел из него в 1848 году, намереваясь продолжать в Лейпциге свою плодотворную профессорскую деятельность.

Вышел в отставку в 1868 году; но в следующем 1869 году был назначен пожизненным членом первой палаты и принимал участие только в сессии 1869—70 гг.

Вильгельм Эдуард Альбрехт скончался в Лейпциге 22 мая 1876 года и завещал тамошнему университету все своё состояние, большая часть которого, под названием «Albrecht Stiftung», употребляется на приобретение необходимых пособий для научных занятий приват-доцентов Лейпцигского университета и на пособия способнейшим из молодых учёных при достижении ими ученых степеней.

Источники

• Альбрехт, Вильгельм Эдуард // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Альбрехт, Вильгельм Эдуард

– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».