Амантов, Афанасий Мартынович

Афанасий Мартынович Амантов
Дата рождения	1809(1809)
Дата смерти	3 марта 1874(1874-03-03)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал-майор
Командовал	егерский Его Величества наследного принца Саксонского полк, Софийский пехотный полк, 2-я бригада 1-й пехотной дивизии
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1828—1829, Польская кампания 1831 года, Венгерская кампания 1849 года,
Награды и премии	Орден Святой Анны 4-й ст. (1831), Орден Святой Анны 3-й ст. (1831), Virtuti Militari 4-й ст. (1831), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1849), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1851), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1863), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1867), Орден Святой Анны 1-й ст. (1870)

Афанасий Мартынович Амантов (1809—1874) — генерал-майор, участник нескольких войн в царствование императора Николая I.

Родился 1809 году. Образование получил в императорском военно-сиротском доме. 18 декабря 1828 года вступил на военную службу прапорщиком в 14-й егерский полк.

В 1829 году принимал участие в русско-турецкой войне, отличился при осаде Силистрии.

Вслед за тем Амантов был в походе против восставших поляков. За отличия в сражениях был награждён орденами св. Анны 4-й степени, св. Анны 3-й степени с бантом и польским знаком отличия за военное достоинство (Virtuti Militari) 4-й степени. В 1846 году получил чин майора.

В 1849 году он находился в Венгрии, где неоднократно бывал в сражениях с повстанцами. За отличия в этом походе был произведён в подполковники и награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом.

26 ноября 1851 года Амантов за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 8692 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова).

Произведённый в 1854 году в полковники Амантов в следующем году был назначен командиром егерского Его Величества наследного принца Саксонского полка, однако на этой должности находился недолго, поскольку в том же году пыл переведён командиром Могилёвского батальона внутренней стражи. С 14 июля 1862 года командовал Софийским пехотным полком.

30 августа 1863 года Амантов был произведён в генерал-майоры и назначен помощником начальника 2-й пехотной дивизии, тогда же был награждён орденом св. Владимира 3-й степени с мечами и бантом. С 1873 года командовал 2-й бригадой 1-й пехотной дивизии.

Среди прочих наград Амантов имел ордена св. Станислава 1-й степени (1867 год) и св. Анны 1-й степени с мечами и бантом (1870 год).

Скончался 3 марта 1874 года.

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Ежегодник русской армии за 1875 год. Часть II. СПб., 1875
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 августа. СПб., 1872
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Амантов, Афанасий Мартынович

– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.