Аполлоний Тралесский
| Аполлоний Тралесский |
Аполло́ний Тралесский (II—I вв. до н. э.) — древнегреческий скульптор родосской школы.
Аполлоний и его брат Тавриск, сыновья Артемидора из Тралл, были усыновлены родосцем Менекратом[1] и являются представителями местной скульптурной школы, известной как «пейзажисты»[2].
Аполлоний и Тавриск известны как авторы выполненной из цельного блока мрамора скульптуры «Казнь Дирки». Скульптура, созданная около 50 г. до н. э., изображает братьев Амфиона и Зефа, привязывающих к рогам дикого быка мучительницу своей матери Дирку. Согласно Плинию, скульптура была перевезена с Родоса в Рим, где оказалась в коллекции Азиния Поллиона, известного ценителя искусства. Скульптура, считающаяся классическим образцом позднего эллинистического искусства (и, возможно, представляющая собой авторское переосмысление более ранней работы скульптора Филеса[3]), стала образцом для многочисленных копий и подражаний, включая геммы и фреску в Помпеях, а также изображение на лидийских монетах, чеканившихся около 200 года н. э. Одна из мраморных копий, известная по одному из мест хранения как «Фарнезский бык», найдена в сильно повреждённом состоянии в 1546 году в термах Каракаллы и отреставрирована. В настоящее время находится в Археологическом музее Неаполя[1].
Напишите отзыв о статье "Аполлоний Тралесский"
Примечания
- ↑ 1 2 M. T. Amorelli. [www.treccani.it/enciclopedia/apollonios-4_(Enciclopedia-dell'-Arte-Antica)/ Apollonios. - 4] // Enciclopedia dell'arte antica classica e orientale. — Roma: Istituto della enciclopedia italiana, 1958. — Vol. Vol. I.
- ↑ L. Laurenzi. [www.treccani.it/enciclopedia/arte-ellenistica-rodia_res-5611dde2-8c61-11dc-8e9d-0016357eee51_(Enciclopedia-dell'-Arte-Antica)/ Rodia, Arte ellenistica] // Enciclopedia dell'arte antica classica e orientale. — Roma: Istituto della enciclopedia italiana, 1965. — Vol. Secondo supplemento.
- ↑ P. Moreno. [www.treccani.it/enciclopedia/arte-ellenistica-rodia_(Enciclopedia-dell'-Arte-Antica)/ Rodia, Arte ellenistica] // Enciclopedia dell'arte antica. — Roma: Istituto della enciclopedia italiana, 1996. — Vol. VI. — P. 760.
Отрывок, характеризующий Аполлоний Тралесский
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
