Ахи Будхнья

Ахи Будхнья (санскр. अहिर्बुध्न्य «Змей глубин») — персонаж ведийской мифологии, дэв из Ригведы.

Мифология

Согласно российскому индологу Т. Я. Елизаренковой, ведийский дэв, пребывающий на дне потоков.

Как правило, упоминается вместе с Аджа Экападом (букв. — «одноногий козёл», санскр.) и Апам Напатом («отпрыском вод» — санскр). В более поздних ведийских текстах также сближается с Вритрой, Рудрой, Шивой и Агни Гархапатьей.

В гимне «Ко всем богам» (Вишвадева) (Ригведа, 1.186.5) Ахи Будхнья наделяется способностью «создавать радость»: «И ещё: пусть Ахи-Будхнья создаст нам радость!» (Пер. Т. Я. Елизаренковой).

Этимология имени

Ахи в переводе с санскрита означает змей, Будхнья — буквально «пребывающий на дне». По мнению В. Н. Топорова, элемент «Будхнья» этимологически родственен греческому Пифон и сербохорватскому Бадняк, также являющимися в мифологии змеями из нижнего мира.

Литература

• Ригведа. Пер. Т. Я. Елизаренковой. М. 1989. (В книге кроме перевода содержатся и обширные комментарии к тексту Ригведы.)
• Энциклопедия «Мифы народов мира». Т. 1, стр. 137. М., 1980

Отрывок, характеризующий Ахи Будхнья

12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.