Щетинина, Анна Александровна

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Щетинина и Чижова

Анна Щетинина
Анна Александровна Чижова
Основные сведения
Страна	СССР СССР → Россия Россия
Дата рождения	27 апреля 1958(1958-04-27) (65 лет)
Место рождения	Москва,

А́нна Алекса́ндровна Щети́нина (урождённая Чижова; р. 27 апреля 1958, Москва, СССР) — советский и российский архитектор, художник, дизайнер интерьеров, современный художник.

Биография

В 1982 году окончила Московский архитектурный институт (МАрхИ). Училась в одной группе с Андреем Балдиным.

В 1991 году открыла своё архитектурно-дизайнерское бюро «Терра». Делает частные интерьеры и крупные объекты. Работала над внутренним оформлением кинотеатра «Ударник» и ресторанов Останкинской башни.

В 1994—1995 годах, выйдя замуж за английского архитектора, жила в Англии.

В 1995 году, приехав погостить из Англии по приглашению друзей в деревню Никола-Ленивец, осталась в России, вышла замуж за основателя колонии художников Никола-Ленивца Василия Щетинина и построила в Никола-Ленивце дом. Дочь Анны Щетининой Юлия Бычкова в 2006 году стала первым куратором фестиваля «Архстояние» в Никола-Ленивце. Сама Анна Щетинина в 2011 году возглавила некоммерческое партнёрство «Никола-Ленивец».

В 2011 году в интервью «Новой газете» сказала о Никола-Ленивце и фестивале «Архстояние»:

Своя ниша у нас уже есть, но в международном плане мы ещё не дотягиваем — ни по умению себя позиционировать, ни по умению работать с властью. Уверена, что фестиваль должен проходить на конкурсной основе, у него должен быть попечительский совет и объективный подход, а не местечковый — это мы уже пережили. Это уже не просто поляна Коли Полисского, Васи Щетинина, Анны Щетининой или остальных, место становится чуть-чуть Стрелкой, Сколково, Винзаводом… Нам интересно делать отдельные объекты и позиционировать их как выставочные, а в течение года делать много небольших презентаций человек на сто. Надо сократить аудиторию мероприятий, но делать их чаще и оставить ежегодный большой тематический фестиваль. Всё только начинается. Будем заниматься новой темой — делать с Николаем Полисским проект «Городище»: восстанавливать исторические объекты национального парка «Угра» — курганы, городища…

Семья

• Прадед: Федор Чижов (ок.1830-1900), потомственный почётный гражданин г. Уфы, купец I-й гильдии, благотворитель и меценат. В 1887 – 1890 гг. он был городским головой. Около 1890 года Чижов пожертвовал свою усадьбу по улице Телеграфной (Цюрупы) городу под больницу на 30 коек, которая стала первым в Уфе крупным лечебным заведением, ведь земская больница (нынешняя республиканская) была тогда ещё весьма скромна и размерами, и возможностями. Главный из всех принадлежавших Чижову домов, в котором жил сам хозяин, – кирпичный, двухэтажный, с угловыми башнями и балконными решётками, в которые вплетены буквы Ф и Ч, – построен в стиле русской эклектики в конце 1880-х годов. В советское время в нём располагались райком, жильё, до начала 1990-х – краеведческий музей. Теперь его занимает Французский зал Национальной библиотеки. Рядом стоящий дом был отдан Чижовым в аренду Землемерному училищу, которое переехало в Уфу в 1879 году из Оренбурга. Сейчас его занимает педуниверситет.
• Родители:
  • Отец — Александр Фёдорович Чижов (1932—1993), советский физик. Окончил физический факультет МГУ (1956), кандидат физико-математических наук. Начальник экспериментальной лаборатории и экспедиций Центральной аэрологической обсерватории АН СССР в Москве.
  • Мать — Людмила Алексеевна Чижова (урождённая Дюбина, р. 1937). Окончила Финансово-экономический институт в Москве, была заместителем главного экономиста ПО «Дзержинец».
• Сестра — Мария Александровна Чижова (р. 1973), архитектор. Окончила МАРХИ.
• Мужья:
  • Первый муж (в 1977—1990 гг.) — Василий Владимирович Бычков (р. 1959), советский архитектор, российский предприниматель, общественный и политический деятель. Генеральный директор компании «Экспо-парк», директор Центрального дома художника (ЦДХ), член Общественной палаты Российской Федерации.
    • Дочь — Юлия Васильевна Бычкова (р. 1979), российский художник, куратор.
  • Второй муж (в 1994—1995 гг.) — английский архитектор.
  • Третий муж (в 1996—2010 гг.) — Василий Михайлович Щетинин (р. 1965), российский архитектор, художник.

Участие в творческих организациях

• Член Союза архитекторов России
• Член Союза художников России

Проекты

• 2008 — Дом над лесом (Парк «Никола-Ленивец», Калужская область, Россия)
• 2011 — Городище и святилище Никола-Ленивец (Национальный парк «Угра»/Парк «Никола-Ленивец», Калужская область, Россия) — архитектор-дизайнер экологической тропы

Выставки

Персональные выставки

• 1982 — Выставка в Московском архитектурном институте.
• 1992 — Выставка в галерее Наташи Чорбадзе, Денвер, Колорадо, США.
• 1993 — «Развоплощение», Лаборатория ЦСИ, Москва.

Групповые выставки

• 1982 — Галерея Фонда Мира, Москва.
• 1984 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1985 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1985 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1986 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1986 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1987 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1987 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1987 — Женская выставка, Кузнецкий мост, Москва.
• 1987 — Выставка молодых московских художников, Рим.
• 1988 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1988 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1988 — Выставка молодых московских художников, Брюссель.
• 1989 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1989 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1989 — Выставка молодых московских художников, Мадрид.
• 1990 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1990 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1990 — Выставка графики художников СССР, Калининград.
• 1990 — Новые советские художники, выставочный зал Общества художников, Пэлл Мэлл, Лондон, Англия.
• 1990 — Летняя выставка, художественная галерея Диорама, Риджентс парк, Лондон, Англия.
• 1991 — Выставка молодёжной секции Московского союза художников, ЦВЗ «Манеж», Москва.
• 1991 — Выставка графики молодёжной секции Союза художников СССР, выставочный зал Союза художников СССР на Кузнецком мосту, Москва.
• 1991 — Выставка русских художников, Галерея Бирмингемского университета, Англия.
• 1991 — Следы на подиуме, галерея «Риджина», Москва.
• 1991 — Выставка в русском центре, Криклвуд, Лондон, Англия.
• 1991 — Последние приобретения. Искусство по государственным программам, Хаммерсмит и Фулам, Лондон, Англия.

Местонахождение произведений

• Частные галереи России, Англии, США.
• Парк «Никола-Ленивец»

Библиография

• Коробова Капитолина. [www.vest-news.ru/article.php?id=20632 Тропа, ведущая к капищу: красиво и загадочно] // Весть. — № 399—402 (7214—7217). — 27 октября 2011 года.

Ссылки

• [www.peredelka.tv/designers/designers_121.html Анна Щетинина на Переделка.TV]

Отрывок, характеризующий Щетинина, Анна Александровна

– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.