Бабанин, Иван Акимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Акимович Бабанин
Дата рождения

10 июня 1923(1923-06-10)

Место рождения

хутор Осиновый (ныне Медвенский район, Курская область)

Дата смерти

25 декабря 1994(1994-12-25) (71 год)

Место смерти

Курск

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

19411945

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Иван Акимович Бабанин (19231994) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).



Биография

Иван Бабанин родился 10 июня 1923 года на хуторе Осиновый Медвенского района Курской области в крестьянской семье. После окончания начальной школы работал комбайнёром на машинно-тракторной станции. В июле 1941 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С июля 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. В 1944 году Бабанин окончил артиллерийское училище в Днепропетровске. К декабрю 1944 года гвардии старший лейтенант Бабанин командовал стрелковым взводом 305-го гвардейского стрелкового полка 108-й гвардейской стрелковой дивизии 46-й армии 2-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Венгрии[1].

В ночь на 5 декабря 1944 года взвод под командованием Бабанина в числе первых в батальоне форсировал Дунай в районе города Эрчи к югу от Будапешта, закрепился на другом берегу и оборонял плацдарм, что обеспечило успешную переправу других подразделений советских войск[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года Иван Бабанин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»[1].

В 1945 году в звании капитана Бабанин был уволен в запас. Работал председателем колхоза в родном селе, затем жил в Курске, работал помощником начальника военизированной охраны на одном из заводов. В 1950 году вступил в ВКП(б)[1]. Умер 25 декабря 1994 года. Похоронен на мемориале павших в годы Великой Отечественной войны в Курске[2].

Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, рядом медалей[1].

Напишите отзыв о статье "Бабанин, Иван Акимович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0006/f5ea19fa Бабанин Иван Акимович] (рус.). AZ Library. Проверено 8 февраля 2012. [www.webcitation.org/6AbbzvmKp Архивировано из первоисточника 11 сентября 2012].
  2. [medvenka.rkursk.ru/index.php?mun_obr=265&sub_menus_id=21487 Медвенцы - Герои Советского Союза и полные кавалеры ордена Славы] (рус.). [medvenka.rkursk.ru/]. Проверено 8 февраля 2012. [www.webcitation.org/67znUjl2M Архивировано из первоисточника 28 мая 2012].

Литература

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14712 Бабанин, Иван Акимович]. Сайт «Герои Страны».

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Золотые Звезды курян. Воронеж, 1966. / стр.137.

Отрывок, характеризующий Бабанин, Иван Акимович

– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.