Бадалбейли, Шамси Бадал оглы

Шамси Бадалбейли
Шамси Бадал оглы Бадалбейли
Профессия:	театральный режиссёр
Награды:

Шамси Бадалбейли (азерб. Şəmsi Bədəl bəy oğlu Bədəlbəyli ; 23 февраля 1911, Шуша — 23 мая 1986, Баку) — известный азербайджанский театральный режиссёр, Народный артист Азербайджанской ССР (1964). Отец народного артиста СССР Фархада Бадалбейли, брат композитора Афрасияба Бадалбейли.́

Биография

Родился 23 февраля 1911 года в Шуше.

• 1927—1932 — учился в Государственной Консерватории.
• 1932—1942 — ассистент режиссёра и режиссёр в Азербайджанском Государственном Драматическом Театре.
• 1943—1949, 1956—1961, 1963—1974 — художественный руководитель Филармонии.
• 1974—1976 — директор Филармонии.
• С 1976 года — председатель Театрального общества.

Скончался 23 мая 1986 года.

Награды

• орден Октябрьской Революции (22.08.1986)
• орден «Знак Почёта» (09.06.1959)

Память

Его именем названа улица в Баку, а на стене дома, в котором жил актёр, установлена мемориальная доска.

Постановки

Азербайджанский Государственный драматический театре

• «Мертвецы» (Джалила Мамедкулизаде)

Театр оперы и балета

• «Кёроглы»
• «Асли и Керем»
• «Севильский цирюльник»

Азербайджанский Театр музыкальной комедии

• «Аршин мал алан»
• «Гёзюн айдын»
• «Журавль»
• «Хиджран»

Туркменистанский Театр оперы и балета

• «Кёроглы»

Генеалогия

Башир бек Бадалбейли

Азят ханум

Ширинбеим ханым (1853—1939)

Абдулгусейн Молла Магомед оглы (1842—1901)

Бадал бек Бадалбейли (1875—1935)

Рагима ханум

Ахмед бек Бадалбейли (1884—1954)

Зульфугар бек Гаджибеков (1884—1950)

Узеир бек Гаджибеков (1885—1948)

Джейхун Гаджибейли (1891—1962)

Афрасияб Бадалбейли (1907—1976)

Давуд Бадалбейли

Тургут Бадалбейли

Мастура Бадалбейли

Шамси Бадалбейли (1911—1986)

Ниязи Гаджибеков (1912—1984)

Фархад Бадалбейли (род. 1947)

Ссылки

• [nacc.nl/index.php?option=com_content&task=view&id=324&Itemid=37 Şəmsi Bədəlbəyli]
• [www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/sov/41751/bio/ Шамси Бадалбейли на сайте Кино-Театр.Ру]

Отрывок, характеризующий Бадалбейли, Шамси Бадал оглы

– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.