Балакин, Михаил Дмитриевич

Михаил Дмитриевич Балакин
Михаил Балакин в 2014 году
Род деятельности:	Предприниматель, депутат Московской городской думы VI созыва
Супруга:	Марина
Дети:	Дочь — Мария.
Награды и премии:

Михаил Дмитриевич Балакин (род. 20 апреля 1961 года, Серпухов, Московская область, СССР) — российский предприниматель и политик, депутат Московской городской Думы VI созыва, председатель совета директоров Группы компаний «СУ-155».

Биография

Михаил Балакин родился 20 апреля 1961 в Серпухове, в семье строителей.

В 1983 году окончил Московский инженерно-строительный институт им. В. В. Куйбышева по специальности «инженер-строитель» (по другой версии — по специальности «теплогазоснабжение и вентиляция»).

После окончания института распределился в управление № 204 треста «Мосфундаментстрой-1» Главмосстроя.

В 1990 году был назначен директором Строительного управления № 155 Главмосстроя. В 1993 году, в процессе акционирования Строительного управления № 155 стал его совладельцем и генеральным директором.

В 2000 году переходит на работу в Комплекс архитектуры, строительства, развития и реконструкции Москвы, где отвечал за строительство муниципальных объектов и реконструкцию ветхого жилого фонда в должности начальника оперативно-распорядительного управления реализации городских программ мэрии Москвы. Во время его работы в Комплексе архитектуры, строительства, развития и реконструкции Москвы были возведены здание Дома музыки на Красных Холмах, новая сцена Большого театра, площадь Европы возле Киевского вокзала, искусственный горнолыжный склон в Ново-Переделкине, здание библиотеки МГУ. Компания «СУ-155» в этот период процветала: по городскому заказу ею были построены 20% домов; в 2004 году она построила 1,2 млн кв. м жилья — четверть от общего показателя по Москве; из 14 участков, которые компания получила в 2001 году, 12 были выделены без конкурса.

В 2005 году, оставив по собственному желанию пост чиновника, вернулся к руководству «СУ-155», где занимает пост Председателя совета директоров.

В 2014 году начал второй поход во власть, став депутатом Московской городской Думы VI созыва от ЛДПР.

Бизнес

Михаил Балакин — основной акционер Группы компаний «СУ-155», в которую входит более 80 промышленных и строительных предприятий. Оборот «СУ-155» в 2013 году вырос на 35 % и составил 114,2 млрд рублей.

Михаил Балакин был одним из акционеров Независимого Строительного Банка, но в апреле 2013 года продал свою долю в банке.

В 2014 году вышел из капитала управляющих компаний, ранее входивших в Группу компаний «СУ-155».

Состояние

Находится в российском рейтинге журнала Forbes с 2005 года (кроме 2009 года), в глобальном рейтинге журнала Forbes с 2010 года:

Год	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015
Капитал по версии Forbes, млрд. $	0,55	0,8	1,2	4	0	1,6	2,3	1,9	1,8	1,9	1,7
Занимаемое место в списке 100 богатейших бизнесменов России	50	57	53	34	-	41	40	46	57	52	50
Занимаемое место в мировом рейтинге миллиардеров Forbes	-	−	−	−	−	616	512	683	831	931	−

Общественно-политическая деятельность

Михаил Балакин входит в состав Совета Некоммерческого партнёрства Саморегулируемая организация «Московский строительный союз», Группа компаний «СУ-155» — одна из сооснователей «Московского строительного союза».

С 2014 года член Общественного совета при министерстве строительства и ЖКХ России.

С 2014 года участвует в деятельности депутатского объединения Троицкого и Новомосковского административных округов города Москвы в качестве эксперта.

Весной 2014 года СМИ сообщали о том, что Михаил Балакин будет баллотироваться в Московскую городскую думу, однако затем другие СМИ это опровергли. Позднее информация о том, что Балакин идёт на выборы как самовыдвиженец была подтверждена, но зарегистрировался кандидатом он в составе списка ЛДПР. Победил на выборах в Московскую городскую думу по 38 избирательному округу, набрав 46,01% голосов от пришедших на выборы.

Благотворительная деятельность

Михаил Балакин и возглавляемая им Группа компаний «СУ-155» принимают активное участие в строительстве и возрождении храмов.

В 2002—2005 годах Группа компаний «СУ-155» реконструировала Храм в честь святителя Николая Мирликийского (Николы Белого) в Серпухове, основанный ещё в XVI веке, — храм был восстановлен по эскизам и фотографиям.

В 2009—2012 годах силами в том числе и «СУ-155» и на средства в том числе «СУ-155» и семьи Михаила Балакина восстанавливался Кронштадтский Морской собор во имя Святителя Николая Чудотворца, который был закрыт в 1929 году, а в советское время побывал кинотеатром, домом офицеров Балтийского флота, концертным залом, филиалом Центрального военно-морского музея.

В 2014 году при поддержке Михаила Балакина и ГК «СУ-155», которая одновременно является и инвестором-застройщиком и генподрядчиком объекта, продолжилось строительство нового храма на улице Железнодорожной в Щербинке, остановившееся ранее после возведения фундамента и окончания собранных на строительство средств. Также в 2014 году по инициативе Михаила Балакина и Серпуховского благочиния Русской Православной Церкви началась реставрация храма святителя Николая в Бутках на улице Чернышевского. В советское время был закрыт и постепенно сооружение оказалось в руинах.

Награды

Лауреат премии «Персона года-2004» за вклад в развитие строительной отрасли.

В 2008 году удостоен почетного звания «Заслуженный строитель Российской Федерации».

В 2011 году отмечен Почетной грамотой Президента Российской Федерации.

В 2014 году награждён Орденом Почёта.

Кроме государственных наград имеет награды Русской Православной Церкви:

• в 2005 году Патриарх Московский и всея Руси Алексий II вручил Михаилу Балакину Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени;
• в 2007 году был награждён орденом преподобного Серафима Саровского III степени за активное участие в возрождении кафедрального собора Серпухова ― храма Николы Белого;
• в 2014 году получил медаль святого благоверного князя Георгия Всеволодовича третьей степени от Нижегородской епархии Русской Православной Церкви;
• в 2014 году Патриарх Московский и всея Руси Кирилл вручил Михаилу Балакину орден преподобного Серафима Саровского II степени за активное участие в возрождении храмов, монастырей и церковно-общественную деятельность.

Семья

Женат, есть дочь.

Хобби

Любит горные лыжи и коллекционирует самодельные вина, играет в шахматы.

См. также

• Ресин, Владимир Иосифович
• Шанцев, Валерий Павлинович
• Михальчук, Илья Филиппович

Ссылки

• [mdbalakin.ru/ Персональный сайт Михаила Балакина]
• [www.kommersant.ru/doc/2454578 «По-моему, цена на жилье и так запредельная»] // Екатерина Геращенко, Коммерсантъ, № 69 от 22.04.2014.
• [nedostroy37.ru/ Форум обманутых господином Балакиным дольщиков.]

Отрывок, характеризующий Балакин, Михаил Дмитриевич

Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.