Баратаевы (княжеский род)
| Баратаевы | |
| | |
Подданство: | |
|---|---|
 Грузинское царство
| |
 Российская империя
|
Баратаевы (Бараташвили) — российские князья грузинского происхождения.
В 1724 году князь Мельхиседек (Михаил) Баратаев выехал в Россию с царём Картли Вахтангом Леоновичем (Вахтанг Леванович). Он имел четырёх сыновей: Петра, Ивана, Семёна и Андрея Михайловичей.
Князь Пётр Михайлович был правителем симбирского наместничества (1780—1789); князь Семён Михайлович, генерал-майор, кавалер ордена св. Георгия 3-й степени — правителем казанского наместничества (1789—1796).
Семён Михайлович имел пять дочерей, из коих одна Елизавета Семёновна была замужем за действительным статским советником, казанским губернатором Борисом Александровичем Мансуровым, а другая — Александра Семёновна, была супругой сенатора Михаила Николаевича Мусина-Пушкина.
Сын князя Петра Михайловича, тайный советник князь Михаил Петрович, был известен как археолог и нумизмат.
Напишите отзыв о статье "Баратаевы (княжеский род)"
Литература
- Баратаевы, князья // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Баратаевы (княжеский род)
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
