Барберини, Лукреция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лукреция Барберини
Lucrezia Barberini

Портрет Лукреции Барберини.
Род деятельности:

герцогиня Моденская

Дата рождения:

24 октября 1628(1628-10-24)

Место рождения:

Рим

Дата смерти:

24 августа 1699(1699-08-24) (70 лет)

Место смерти:

Модена

Отец:

Таддео Барберини

Мать:

Анна Колонна

Супруг:

Франческо I д'Эсте

Дети:

Ринальдо

Лукреция Барберини (итал. Lucrezia Barberini; 24 октября 1628, Рим24 августа 1699, Модена) — дочь палестринского князя Таддео из рода Барберини, в замужестве — герцогиня Моденская.





Биография

Лукреция Барберини родилась 24 октября 1628 года в Риме. Она была дочерью Таддео Барберини, князя Палестринского и Анны Колонна, дочери Филиппо I Колонна, князя Палианского.[1] Лукреция Барберини была сестрой Маффео Барберини, кардинала Карло Барберини и внучатой племянницей Папы Урбана VIII. Её дядями были три кардинала - Франческо и Антонио Барберини и Джероме Колонна.

Её двоюродный брат Лоренцо Онофрио I Колонна, князь Палианский был мужем Марии Манчини, племянница премьер-министра Франции, кардинала Жюля (Джулио) Мазарини.

14 октября 1654 года Лукреция Барберини вышла замуж за Франческо I д'Эсте, герцога Моденского.[2] Они обвенчались в Лорето в базилике Святого Дома. Во многих отношениях, брак представлял собой перемирие, заключенное между семьями д'Эсте и Барберини, воевавших друг с другом во время I Кастровской войны.

Лукреция Барберини умерла 24 августа 1699 года в Модене.

Семья

В семье Франческо д'Эсте и Лукреции Барберини был единственный сын.

  • Ринальдо д'Эсте, герцог Моденский, женился на Шарлотте Брауншвейг-Люнебургской.

Напишите отзыв о статье "Барберини, Лукреция"

Примечания

  1. [worldroots.com/foundation/families/taddeobarberinidesc.htm Worldroots: Barberini.]
  2. George L. Williams. Papal Genealogy: The Families And Descendants Of The Popes (McFarland, 2004)

Источники

Отрывок, характеризующий Барберини, Лукреция

Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.