Белоногий тамарин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Белоногий тамарин
Научная классификация
Международное научное название

Saguinus leucopus (Günther, 1877)

Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вымирающие виды
IUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/19819 19819 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Белоногий тамарин (лат. Saguinus leucopus) — вид игрунковых обезьян из рода тамаринов (Saguinus). Эндемик Колумбии.





Классификация

Некоторые приматологи утверждают, что белоногие тамарины являются близкими родственниками вида Saguinus oedipus.[1][2] Проведённые морфологические исследования этих двух видов обнаружили сильное сходство между ними. В частности, у обоих видов сходным образом меняется цвет шерсти по мере взросления детёнышей.[3] Филогенетический анализ позволяет утверждать, что эти виды разделились в эпоху плейстоцена. В настоящее время оба вида разделены естественным барьером в виде реки Атрато.[3]

Описание

Спина серебристого цвета со светлыми включениями. Передняя часть красновато-коричневая. Хвосто коричневый, у некоторых особей кончик хвоста белый. Морда белая. Густая бурая шерсть вокруг шеи и между ушей.[4] Передние конечности короче задних. Зрение, слух и обоняние хорошо развиты.[5] Средний вес самца 494 грамма, средний вес самки 490 грамм.[6]

Поведение

Населяют тропические сухие леса, как первичные, так и вторичные.[6] Предпочитают селиться на краю леса, у рек и ручьёв.[5]

Всеядны. В рационе насекомые, фрукты, нектар,[5] древесные соки, цветы и мелкие позвоночные.[6]

Используют пахучие железы для того, чтобы помечать свою территорию. Образуют группы размером от 4 до 15 животных. Активны днём. Проводят почти всё время на деревьях, в кронах передвигаются на четырёх ногах.[5] В половом поведении выражена полиандрия: каждая самка может вступать в контакт с несколькими самцами.[5] Беременность длится от 130 до 150 дней. В помёте от одного до трёх детёнышей. За потомством следит не только самки, но и самцы. Половой зрелости достигают в возрасте от 12 до 18 месяцев.[5] В году два сезона размножения, один между в мае и июне, другой в октябре и ноябре.[4]

Напишите отзыв о статье "Белоногий тамарин"

Примечания

  1. Estrada A. New perspectives in the study of Mesoamerican primates: distribution, ecology, behavior, and conservation. — 2006.
  2. Defler T. Primates of Colombia / Mahecha, J. V. R.. — 2nd. — 2003.
  3. 1 2 Hershkovitz P. Living New World Monkeys (Platyrrhini): With an Introduction to Primates. — 1977.
  4. 1 2 [www.animalinfo.org/species/primate/saguleuc.htm Saguinus leucopus]. Animal Info (2006). Проверено 20 ноября 2012.
  5. 1 2 3 4 5 6 [www.arkive.org/silvery-brown-bare-face-tamarin/saguinus-leucopus/ Silvery-brown bare-faced tamarin]. ARKive. Проверено 20 ноября 2012.
  6. 1 2 3 [www.iucnredlist.org/details/19819/0 Белоногий тамарин]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)

Литература

  • Thomas Geissmann: Vergleichende Primatologie. Springer-Verlag, Berlin u. a. 2003, ISBN 3-540-43645-6
  • Ronald M. Nowak: Walker’s Mammals of the World. 6th edition. Johns Hopkins University Press, Baltimore MD 1999, ISBN 0-8018-5789-9

Отрывок, характеризующий Белоногий тамарин

– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.