Бзаев, Юрий Ибрагимович

Юрий Ибрагимович Бзаев (род. 15 июля 1945, Кисловодск) — генерал-майор ФСБ РФ.

Биография

Родился 15 июля 1945 года в городе Кисловодске Ставропольского края в семье военнослужащего. Осетин. В Коммунистической партии с 1972 года.

Образование

В 1956 году получил начальное образование и поступил в Ставропольское суворовское военное училище. Курсантом вступил в ряды ВЛКСМ в 1959 году. В 1963 году с золотой медалью окончил Кисловодскую среднюю школу и ещё год проработал в ней преподавателем физики. С 1964 года учился на факультете энергетического машиностроения МВТУ имени Баумана.

Деятельность

В 1971 году направлен в Высшую Краснознаменную школу КГБ СССР. С этого времени работает в системе органов Госбезопасности. С 1973 года — в Центральном аппарате КГБ СССР. В 1978 году окончил Краснознаменный институт КГБ и в течение года работал в Первом Главном управлении КГБ СССР, а затем был в длительной заграничной командировке по линии Министерства Иностранных дел СССР. В 1984 году вернулся в Союз и работал в Центральном аппарате КГБ СССР, с 1988 — старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР.

В 1990 году назначен председателем КГБ Северной Осетии, работал директором Агентства Федеральной Безопасности, Министром безопасности Северо-Осетинской ССР, начальником Управления Федеральной Службы Контрразведки Республики Северная Осетия-Алания. В 1994 году переведен на должность заместителя начальника Главного управления ФСБ Российской Федерации. 25 февраля 1998 года Генерал-майор Бзаев становится секретарем Совета Безопасности Республики Северная Осетия-Алания

Звание Генерал-майора присвоено Указом президента СССР № 2399 от 17 августа 1991 года. Его печатные работы используют в качестве пособий в ВУЗах системы органов безопасности. Награждён множеством орденов и медалей СССР и России, почетным оружием «за особые заслуги перед Российской Федерацией».

Литература

• М. Д. Бетоев. «Дорогами Мужества», книга 2.

Отрывок, характеризующий Бзаев, Юрий Ибрагимович

Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]