Бонапарт, Люсьен-Луи-Жозеф-Наполеон
Поделись знанием:
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
| Его Высокопреосвященство кардинал Люсьен-Луи-Жозеф-Наполеон Бонапарт Lucien-Louis-Joseph-Napoléon Bonaparte<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Лоренцо-ин-Лучина.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 27 марта 1885 года — 19 ноября 1895 года | ||
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Предшественник: | Кардинал Фридрих Иоганн Йозеф Целестин цу Шварценберг | |
| Преемник: | Кардинал Густав Адольф фон Гогенлоэ-Шиллингсфюрст | |
| Рождение: | 15 ноября 1828 Рим, Папская область | |
| Смерть: | 19 ноября 1895 (67 лет) Рим, королевство Италия | |
| Принятие священного сана: | 13 декабря 1857 года | |
| Кардинал с: | 13 марта 1868 года | |
| ||
Люсьен-Луи-Жозеф-Наполеон Бонапарт (фр. Lucien-Louis-Joseph-Napoléon Bonaparte; 15 ноября 1828, Рим, Папская область — 19 ноября 1895, там же) — французский куриальный кардинал. Сын Шарля-Люсьена Бонапарта, 2-го Канино и Музиньяно и внук Люсьена Бонапарта. Камерленго Священной коллегии кардиналов с 28 сентября 1876 по 12 марта 1877. Кардинал-священник с 13 марта 1868, с титулом церкви Санта-Пуденциана с 16 марта 1868 по 19 сентября 1879. Кардинал-священник с титулом церкви Сан-Лоренцо-ин-Лучина с 19 сентября 1879. Кардинал-протопресвитер с 27 марта 1885.
|
Это заготовка статьи о кардинале. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Бонапарт, Люсьен-Луи-Жозеф-Наполеон"
Ссылки
- [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bbonap.html Информация] (англ.)
| Предшественник: кардинал Фридрих Иоганн Йозеф Целестин цу Шварценберг |
Кардинал-протопресвитер 27 марта 1885 — 19 ноября 1895 |
Преемник: кардинал Густав Адольф фон Гогенлоэ-Шиллингсфюрст |
Отрывок, характеризующий Бонапарт, Люсьен-Луи-Жозеф-Наполеон
Несколько купцов столпилось около офицера.– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
