Брандт, Лев Владимирович

Лев Владимирович Брандт
Род деятельности:	прозаик
Направление:	проза
Жанр:	повесть, рассказ
Язык произведений:	русский
[www.levbrandt.spb.ru brandt.spb.ru]

Лев Влади́мирович Брандт (5 марта 1901, Речица — 12 сентября 1949) — писатель.

Биография

Родился в Речице (ныне — в Гомельской области, Белоруссия) в семье железнодорожного служащего и крестьянки.

С 1918 года участвовал в Гражданской войне. В 1924 году окончил юридический факультет Ленинградского университета, в 1929 — режиссёрское отделение Института сценических искусств (учился одновременно с Черкасовым, Чирковым, Зарубиной, Юнгер).

С 1929 года работал в Государственном театре драмы им. А. С. Пушкина под руководством Л. С. Вивьена, но режиссёрская карьера не сложилась.

В 1937 году был арестован, выслан в село Кильмезь (Кировская область). Вернулся в 1940 году, жил в Толмачёво (Ленинградская область).

С началом войны воевал на Ленинградском фронте; в районе Невской дубровки был тяжело контужен, после лечения демобилизован. В 1943 году повторно призван в армию; в качестве интенданта полевого госпиталя участвовал в боях под Лугой. Демобилизован в марте 1945 года.

Жил в Пскове, работал руководителем ансамбля песни и пляски, воссоздавал псковскую филармонию. Неоднократно бывал в Пушкинских Горах, участвовал в ежегодных празднованиях пушкинских дней.

Весной 1949 года заболел раком, скончался 12 сентября того же года. Похоронен (предположительно) на Большеохтинском кладбище Петербурга. Реабилитирован в 1956 году.

Семья

Жена — Тамара Фёдоровна Эндер, хореограф.

• сыновья — Пётр (р. 1947, Псков), поэт; Андрей.

После смерти Л. В. Брандта переехали в Ленинград.

Творчество

В 1930-е годы писал пьесы, скетчи; сотрудничал с писателями Евгением Рыссом и Всеволодом Воеводиным. Первая повесть — «Декрет-2» (впоследствии «Браслет-2») — была опубликована в 1936 году, пользовалась успехом у многих любителей лошадей (в том числе у маршала Будённого).

В период жизни во Пскове печатал в местных газетах критические статьи по поводу театральных постановок, рассказы и очерки.

После реабилитации писателя его книги не раз переиздавались.

Избранные публикации

• Брандт Л. В. Белый турман : [Рассказы]. — Л.: Сов. писатель, 1941. — 280 с. — 10 000 экз.
• Брандт Л. В. Браслет II : [Повесть : Для сред. и ст. возраста]. — М.; Л.: Изд-во и 2-я ф-ка дет. книги Детгиза в Л., 1949. — 94 с. — 30 000 экз.
  • Браслет 2; [Пират; Остров Серафимы: Повести: Для ст. возраста]. — Л.: Детгиз, 1957. — 191 с. — 30 000 экз.
  • Браслет 2 : три повести и два рассказа. — СПб.: Детгиз, 2008. — 287 с. — (Содерж.: Пират: повесть; Остров Серафимы: повесть; Беркуты: рассказ; Фаина: рассказ; Браслет 2: повесть). — 5000 экз. — ISBN 978-5-8452-0357-1
• Брандт Л. В. Остров Серафимы : Повести. — Л.: Сов. писатель, 1959. — 298 с. — (Содерж.: Браслет 2; Белый турман; Остров Серафимы; Пират). — 30 000 экз.
  •  — М.; Л.: Сов. писатель, 1963. — 304 с. — (Содерж.: Браслет 2; Белый турман; Беркуты; Остров Серафимы; Пират). — 100 000 экз.
• Брандт Л. В. Пират : [повести и рассказы]. — СПб.: Амфора, 2015. — 348+2 с. — (В мире животных : еженедельное издание; вып. № 4 (4), 2015). — (Содерж.: повести: Браслет II; Остров Серафимы; Белый турман; Пират; рассказы: Беркуты; Фаина). — 10045 экз. — ISBN 978-5-367-03774-6

Экранизации

• «Браслет-2» (по мотивам одноимённой повести) — Ленфильм, 1967; режиссёры Л. И. Цуцульковский и М. И. Шамкович, сценарий А. А. Шульгиной и В. В. Михайлова.
• «Остров Серафимы» (по мотивам одноимённого рассказа) — Лентелефильм, 1978; режиссёр О. П. Ерышев, сценарий Ю. Я. Принцева и В. Торопыгина.

Отзывы

Талантом Л. В. Брандта восхищались Михаил Зощенко и Ольга Берггольц.

Кто-то из критиков даже сказал, что Браслет входит в избранную тройку русских лошадей вместе с Изумрудом Куприна и Холстомером Толстого.

— Сергей Махотин

Адреса

В Пскове — Рижский проспект, дом 5.

Ссылки

• [bibliopskov.ru/brandt1.htm Брандт Лев Владимирович (1901—1949)]. Централизованная библиотечная система. Проверено 19 марта 2016.

Отрывок, характеризующий Брандт, Лев Владимирович

– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.