Бутринти

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 570 [whc.unesco.org/ru/list/570 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/570 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/570 фр.]

Бутринти (лат. Buthrotum, алб. Butrint или Butrinti) — археологический музей-заповедник на юге Албании неподалёку от Саранды, близ границы с Грецией. Расположен на берегу одноимённого озера, в двух километрах от Ионического моря, напротив острова Керкира. Современная албанская деревня с названием Бутринти расположена поблизости.

В 1992 раскопки греческого и римского городов включены в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. В 1999 объект расширен включением в него средневековой венецианской крепости.

Координаты: 39°44′ с. ш. 20°01′ в. д.39.733° с. ш. 20.017° в. д. / 39.733; 20.017   

История

• VI век до н. э. Поселение основано греками, как колония Коринфа и Керкиры. Известно, как греческий город Бутротон.
• Во времена Римской империи — город Бутротум.
• 551 — разрушен вестготами.
• В составе Византийской провинции Эпир.
• XIV век — владение Венецианской республики.
• XV век — город окончательно заброшен после турецкого завоевания.

Современное состояние

Бутринти частично раскопан в 1928—35 итальянским учёным Л. Уголини. Раскрыты окружавшие акрополь стены 5 — 4 веков до н. э. с воротами (в том числе «Львиные воротах с рельефным изображением льва на архитраве»). В нижнем городе — святилище Асклепия со статуей бога, театр III века до н. э. с 19 рядами скамей и мраморными статуями, остатки жилых и общественных зданий. После Второй мировой войны раскопки были продолжены.

В 1959 к визиту в Албанию Хрущёва к Бутринти была проложена асфальтированная дорога от города Саранда, находящегося в 15 км севернее.

Ссылки

• Фотоальбомы: [www.shqiperia.com/foto/butrinti1.php 1] [www.shqiperia.com/foto/butrinti2.php 2]
• [www.butrinti.org/ Официальный сайт музея-заповедника (англ., итал., алб.)]

Отрывок, характеризующий Бутринти

Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.