Великий Дух

Великий Дух — высшее божество в мифологии индейских племён Северной Америки. В мифах играет роль создателя мира и людей. Как правило, представляется нематериальным существом, но в некоторых мифологиях может принимать форму человека, животного, ветра, солнца.

В некоторых мифологиях Великий Дух представляется парными объектами, например, близнецами или мужем и женой. Двойственная форма помогает объяснять существование добра и зла или рождение людей Праматерью.

В мифах о сотворении мира Великий Дух может пользоваться помощью различных животных. Например, в мифологии кроу по его приказу утки достают со дна океана корень и землю, из которых Великий Дух создаёт континент с растениями и животными. Другой распространённый персонаж индейской мифологии, койот, часто служит посланником Великого Духа либо отождествляется с ним, как в мифологии кроу (по другим данным, койот служит всего лишь подменой Великого Духа, чьё имя слишком священно, чтобы произносить вслух).

Мифы делаваров отводят Великому Духу место вождя других духов, помогающим людям в повседневной жизни, при этом сам Великий Дух напрямую в жизнь людей не вмешивается. Сиу считают его жизненной силой, наполняющей и объединяющий всех живых существ: людей, животных и растения.

С появлением европейцев, принесших на континент христианство, мифы индейцев претерпели изменения. При содействии миссионеров некоторые племена связали воедино концепцию Великого Духа и Святого Духа. Другие, уже вопреки желанию христианских священников, не позволявших отождествлять языческие божества с христианским Богом, наделили Великого Духа чертами Иисуса Христа: рождением от девственницы, двенадцатью учениками и борьбой со злом. А по представлениям сиу Великий Дух воспротивился религии белых людей и потребовал от индейцев придерживаться собственных верований. Положительной стороной религиозной ассимиляции стала возможность в определённой мере сохранить индейские традиции и мифологию.

Имена Великого Духа

Индейские народы по-разному называли Великого Духа. Некоторые использовали для него сразу несколько имён. Одними из распространённых были имена, на языке племени означавшие Старик, Человек-Наверху и Всеотец.

• Авонавилона — у зуни;
• Вакан-Танка — у сиу;
• Ваконда — у лакота;
• Гиче Маниту — у алгонкинов;
• Кишелемукон — у делаваров;
• Наги Танка — у сиу;
• Покох — у ютов;
• Таку Сканскан — у дакота;
• Уикомэ — у семинолов;
• Эсаугету Эмисси — у маскогов.

Источники

• Caviness, Alys. [books.google.ru/books?id=QfXP_teqPrgC Great Spirit] (англ.) // Gods, Goddesses, and Mythology / Editor C. Scott Littleton. — New York: Marshall Cavendish, 2005. — P. 586—590. — ISBN 0-7614-7564-8.

См. также

• Маниту
• Уикомэ

Отрывок, характеризующий Великий Дух

– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.