Веселитский, Сергей Гаврилович

Сергей Гаврилович Веселитский
Дата рождения	1804(1804)
Дата смерти	28 мая 1866(1866-05-28)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	17-я пехотная дивизия, 11-я пехотная дивизия, 6-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Крымская война
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1842), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1850), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1851), Золотое оружие «За храбрость» (1854), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1854), Орден Святой Анны 1-й ст. (1857)

Сергей Гаврилович Веселитский (1804 — 28 мая (9 июня) 1866) — генерал-лейтенант, начальник 11-й пехотной дивизии, сын генерал-лейтенанта Г. П. Веселитского.

Биография

Родился в 1804 году, сын генерал-лейтенанта Гавриила Петровича Веселитского. Его братья: Николай (генерал-майор), Иван (полковник) и Пётр (подполковник, погиб в 1843 году на Кавказе).

Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен 31 марта 1822 года прапорщиком в Одесский пехотный полк.

В 1843 году произведён в полковники, 29 мая 1850 года получил чин генерал-майора. Командовал 17-й пехотной дивизией, а в 1855 году возглавил 11-ю пехотную дивизию. Принимал участие в Крымской войне, 9 июля 1854 года награждён золотой шпагой с надписью «За храбрость» и бриллиантовыми украшениями, 8 сентября 1855 года произведён в генерал-лейтенанты.

С 1857 года состоял при Главнокомандующем 1-й армией, в начале 1860-х годов получил в командование 6-ю пехотную дивизию. С 1862 года числился в запасных войсках.

После восстания в Польше и северо-западных губерниях Веселитский был назначен председателем следственной комиссии, учреждённой в Вильне над политическими преступниками.

Скончался 28 мая 1866 года.

Среди прочих наград Веселитский имел ордена:

• Орден Святой Анны 3-й степени (1842 год)
• Орден Святого Георгия 4-й степени (26 ноября 1850 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах, № 8350 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1851 год)
• Золотая шпага с надписью «За храбрость» и бриллиантовыми украшениями (9 июля 1854 года)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1854 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1857 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1863 году)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. — М., 2009. — С. 255—256. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 234. — ISBN 978-5-903473-05-2
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 18 апреля. — СПб., 1866. — С. 199
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894. — С. 228.

Отрывок, характеризующий Веселитский, Сергей Гаврилович

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.