Вильгельм IV (герцог Баварии)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
Вильгельм IV
нем. Wilhelm IV. Herzog von Bayern<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Герцог Баварии
1508 — 1550
Предшественник: Альбрехт IV
Преемник: Альбрехт V
 
Вероисповедание: Христианство
Рождение: 13 ноября 1493(1493-11-13)
Мюнхен
Смерть: 7 марта 1550(1550-03-07) (56 лет)
Мюнхен
Род: Виттельсбахи
Отец: Альбрехт IV (герцог Баварии)
Мать: Кунигунда Австрийская
Супруга: Мария Якоба Баденская
Дети: Теодор, Альберт, Вильгельм, Матильда
Вильгельм IV (нем. Wilhelm IV. Herzog von Bayern; 13 ноября 1493, Мюнхен — 7 марта 1550, Мюнхен) — герцог Баварии в 1508-1550 годах. В 1514 —1545 годы правил совместно со своим младшим братом Людвигом X.




Семья

В семье Вильгельма IV Баварского и Марии Якобы Баденской родились три сына и дочь.

Политическая деятельность

В 1521 году Вильгельм IV и Людвиг X объявили об императорском Вормсском эдикте, запрещавшем издание и распространение трудов Мартина Лютера. До этого времени преследования последователей М. Лютера в Баварии запрещались. В 1546 году Вильгельм поддержал императора Карла V в его борьбе против Шмалькальденского союза.

Культурологическая деятельность

  • 23 апреля 1516 года Вильгельм IV и Людвиг X совместно издали всебаварский «Закон о чистоте» (Райнхайтсгебот), регламентировавший производство пива в Баварии. С 1906 года он регулирует пивоварение по всей Германии.
  • Вильгельм IV был собирателем художественных произведений. Значительная часть его коллекции хранится в Старой пинакотеке в Мюнхене.

Напишите отзыв о статье "Вильгельм IV (герцог Баварии)"

Ссылки

Предшественник:
Альбрехт IV
Герцог Баварии
1508-1550
Преемник:
Альбрехт V

Отрывок, характеризующий Вильгельм IV (герцог Баварии)



Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.