1550 год
Поделись знанием:
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
(перенаправлено с «1550»)
| Годы |
|---|
| 1546 · 1547 · 1548 · 1549 — 1550 — 1551 · 1552 · 1553 · 1554 |
| Десятилетия |
| 1530-е · 1540-е — 1550-е — 1560-е · 1570-е |
| Века |
| XV век — XVI век — XVII век |
1550 (тысяча пятьсот пятидесятый) год по юлианскому календарю — невисокосный год, начинающийся в среду. Это 1550 год нашей эры, 550 год 2 тысячелетия, 50 год XVI века, 10 год 5-го десятилетия XVI века, 1 год 1550-х годов.
Содержание
События
- Георг Агрикола (Бауэр) закончил книгу «De re metallica libri xii» («Книга о металлах») в двенадцати томах (опубликована в 1556 году).
- Составлен Судебник Ивана Грозного
- Основание Гельсингфорса (Хельсинки).
- Католический епископ Исландии Йоун Арасон оказался во главе оппозиции датчанам и был казнён вместе с сыновьями.
- 1550—1555 — Папа Римский Юлий III.
- Шериф Мухаммед аль-Махди овладел Фесом.
- Захват Кильвы португальцами.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся в 1550 году
- Баренц, Виллем — голландский мореплаватель и исследователь. Руководитель трёх арктических экспедиций, целью которых был поиск северного морского пути в Ост-Индию.
- Генрих I де Гиз — французский военный и государственный деятель времён Религиозных войн во Франции, глава Католической лиги.
- Кавальери, Эмилио де — итальянский композитор, органист, танцор и хореограф эпохи позднего Ренессанса.
- Карл IX — предпоследний король Франции из династии Валуа, с 5 декабря 1560 года. Сын короля Генриха II и Екатерины Медичи.
- Карл IX — герцог Седерманландский, регент Швеции с середины 1590-х годов, король Швеции с 1604 года из династии Васа.
- Катарина Монсдоттер — королева Швеции. Единственная в истории коронованная представительница финского народа.
- Костка, Станислав — святой Римско-Католической Церкви, монах из монашеского ордена иезуитов, покровитель Польши, министрантов.
- Леллис, Камилл де — католический святой, основатель ордена камиллианцев.
- Непер, Джон — шотландский математик, один из изобретателей логарифмов, первый публикатор логарифмических таблиц.
Скончались
См. также: Категория:Умершие в 1550 году
- Альчиато, Андреа — итальянский юрист, один из основателей юридического гуманизма, автор «Книги эмблем» (лат. Emblemata, 1531), которая породила особый литературный жанр и оказала огромное влияние на культуру маньеризма и барокко.
- Асикага Ёсихару — 12-й сёгун (сэйи-тайсёгун) Японии из рода Асикага.
- Бехам, Ганс Себальд — немецкий художник, график, гравëр эпохи ренессанса.
- Клод де Гиз — граф д'Омаль (1508), титулярный граф де Гиз (1508—1520), граф де Гиз (1527), барон д’Эльбёф, де Майенн и де Жуанвиль (1508), 1-й герцог де Гиз (1528), пэр Франции (1528). Французский военный деятель и основатель рода Гизов.
- Иоанн Божий — католический святой, основатель общины, впоследствии ставшей конгрегацией бонифратров.
- Йоун Арасон — исландский церковный деятель, поэт и писатель.
- Кук ван Альст, Питер — фламандский художник, архитектор, скульптор, гравер, писатель и иллюстратор.
- Триссино, Джанджорджо — итальянский поэт и драматург.
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "1550 год"
Отрывок, характеризующий 1550 год
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
