Воинов, Иван Авксентьевич

Иван Авксентьевич Воинов
Псевдонимы:	Стрелочник, Пролетарий, Иван Москалев
Дата рождения:	14 (26) сентября 1885(1885-09-26)
Место рождения:	деревня Бесово, Пошехонский уезд, Ярославская губерния
Дата смерти:	6 (19) июля 1917(1917-07-19) (31 год)
Место смерти:	Петроград
Род деятельности:	журналист, поэт
Годы творчества:	1910—1917
Жанр:	стихотворение, статья, заметка
Язык произведений:	русский
[az.lib.ru/w/woinow_i_a/ Произведения на сайте Lib.ru]

Ива́н Авксе́нтьевич Во́инов (1885—1917) — участник революционного движения в России, корреспондент, поэт.

Биография

Иван Авксентьевич Воинов родился 14 (26) сентября 1885 года в деревне Бесово Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье крестьянина. В 1897 году после недолгой учёбы в школе в селе Николо-Раменье отправлен учеником в магазин готового платья в Петербурге: работал сначала «мальчиком», затем портным. В 1905 году призван в армию — рядовым в пехотный полк, находившийся в Либаве. После службы работал на заводах Петербурга, а с 1910 года стрелочником на станции Сортировочная Николаевской железной дороги.

С 1905 года имел связи с большевиками. Член РСДРП с 1909 года, большевик. С 1910 года корреспондент и поэт газеты «Звезда», а с 1912 года — газеты «Правда». 25 мая 1912 года за агитацию среди железнодорожников арестован и выслан в родную деревню на 2 года. В деревне негде было работать, и в октябре Воинов получил разрешение переехать в Ярославль, где жил случайными заработками. Продолжал писать статьи для «Правды». В августе 1913 года вернулся в деревню, где был арестован и помещён в Пошехонскую тюрьму, а в начале 1914 года выслан в Новгород. Оттуда через 3 месяца сбежал в Петербург, где жил нелегально. Сотрудничал в нелегальной большевистской газете «Борьба» и журнале «Вестник приказчика». 7 октября, находясь в крайне бедственном материальном положении, сделал попытку отравиться; был доставлен в больницу, где за время лечения опознан жандармами и 30 декабря сослан на 3 года в Минусинский уезд Енисейской губернии.

Освобождён Февральской революцией. В 1917 году корреспондент «Правды» и ночной экспедитор её типографии «Труд» в Петрограде. В июльские дни 1917 года во время распространения «Листка „Правды“» убит юнкерами и казаками на Шпалерной улице. На это событие Ленин неоднократно ссылался как на пример «палачества». Похоронен на Волковском кладбище у мостика через Лиговский ручей.

Память

В его честь названы улицы в нескольких городах.

В октябре 2015 года Воинов попал в опубликованный «Украинским институтом национальной памяти» «Список лиц, которые подпадают под закон о декоммунизации».

Литература

• Шидловский Г. Правдист Воинов. — Л., 1927.
• Кондратьева О. Иван Авксентьевич Воинов. — Л.: Лениздат, 1947. — 40 с. — (Герои Октября).
• Ковалев И. И. А. Воинов. — Ярославль, 1954.
• Астафьев А. В., Астафьева Н. А. И. А. Воинов // Писатели Ярославского края. — Ярославль: Верхне-Волжское книжное издательство, 1974. — С. 233-239. — 248 с. — 5000 экз.

Отрывок, характеризующий Воинов, Иван Авксентьевич

– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.