Волжская коммуна

«Волжская коммуна»

Тип	общественно-политическое издание
Формат	A2
Владелец	Правительство Самарской области
Главный редактор	Александр Комраков
Основана	1907
Язык	русский
Цена	свободная
Главный офис	Самара
Тираж	85 000 экземпляров в неделю, Периодичность – 4 раза в неделю
Сайт: [www.vkonline.ru/ www.vkonline.ru] Награды:

К:Печатные издания, возникшие в 1907 году

«Волжская коммуна» — общественно-политическая газета, одна из крупнейших и старейших в Самарской области, основанная в 1907 году. Учредителем является правительство Самарской области.

История

9 (22) марта 1907 года самарский губернатор Владимир Якунин выдал гражданину города Орска М. Д. Спиридонову разрешение издавать в Самаре ежедневную газету «Прибой». Фактическим хозяином газеты был самарский комитет РСДРП. За критику властей после выхода 34-го номера 3 мая 1907 года газету закрыли. После закрытия «Прибоя» самарские большевики приступили к выпуску еженедельной газеты-журнала «Заря Поволжья». С «Зарей Поволжья» активно сотрудничал В. И. Ленин и члены большевистской фракции Государственной Думы. Читали «Зарю Поволжья» не только в Самаре, но и в других городах — в Сызрани, Симбирске, Пензе, Уфе, Оренбурге, Казани, Сормово. После февральского государственного переворота 1917 года, с 17 марта в Самаре стала выходить «Приволжская правда» самарского комитета РСДРП(б). Сначала она выходила 2 раза в неделю, а с 30 мая 1917 года стала ежедневной. С 8 июня по октябрь 1918 года газета выходила не в Самаре. Соредактором газеты был Валериан Куйбышев. Активно сотрудничали с ней Николай Шверник, Александр Масленников и другие революционеры. В газете работали и печатались такие известные в последующем писатели, как Артем Веселый и Александр Неверов — автор повести «Ташкент — город хлебный». «Приволжская правда» распространялась по всему Поволжью, проникала на фронт. Среди её авторов в революционный период — Михаил Фрунзе, Дмитрий Фурманов, Демьян Бедный, Александр Серафимович.

10 ноября 1918 года самарский губком РКП(б) принял решение о слиянии газет «Приволжская правда» самарского губкома РКП(б) и «Солдат, рабочий крестьянин» Совета рабочих депутатов, гарнизонного Совета крестьянских депутатов и фабрично-заводских комитетов, и 7 декабря 1918 года газета вышла как «Коммуна». Учредителями её стали самарские губком РКП(б), губревком и исполком горсовета.

После создания в мае 1928 года Средне-Волжской области (в которую включили и Самарскую губернию), с сентября 1928 года газета стала называться «Средневолжская коммуна». В этот период у редакции появился самолет «СП». Самой популярной в газете стала рубрика "С борта самолета «Средне-Волжской коммуны».

В связи с реорганизацией Средневолжской области в край в 1929 году, крайком ВКП(б) 6 декабря 1929 года закрепил за газетой название «Волжская коммуна». Её редактором был Филипп Ксенофонтов, впоследствии репрессированный и реабилитированный. При нём газета в последний раз сменила своё название и дошла до наших дней как «Волжская коммуна».

В годы Великой Отечественной войны многие журналисты «Волжской коммуны» ушли на фронт добровольцами. В редакции существует мемориальная доска с фамилиями павших на войне «коммунаров». Во время войны с выходившей в «запасной столице» газетой сотрудничали многие политические и государственные деятели, писатели, ученые, журналисты. Частыми гостями в редакции были Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Илья Эренбург, публиковавшиеся в «ВК». 29 апреля 1957 года Президиум Верховного Совета СССР Указом постановил: «В связи с пятидесятилетием со дня выхода первого номера Куйбышевской областной газеты „Волжская коммуна“ и отмечая её революционные заслуги, а также плодотворную деятельность по мобилизации трудящихся на успешное выполнение задач коммунистического строительства, наградить газету „Волжская коммуна“ орденом Трудового Красного Знамени». Орденами и медалями были награждены 11 сотрудников редакции.

В годы возведения Куйбышевского гидроузла на стройке был организован коррпункт «ВК». Газета пристально следила за строительством и освоением мощностей на ВАЗе. По итогам Всероссийского конкурса на лучшее освещение агропромышленной тематики в 2003 году редакция «ВК» была награждена автомобилем ВАЗ-2105.

Литература

• Век «ВК». 1907—2007. Газета как зеркало жизни. / Сост. А. Г. Ардатов, С. М. Голышков, Е. П. Чепурных. — Самара: Самарский дом печати, 2006.
• Блеск перьев. Избранное. 1907—2007. — Самара: Самарский дом печати, 2007.

Ссылки

• [www.vkonline.ru/ Официальный сайт «Волжская коммуна»]

Отрывок, характеризующий Волжская коммуна

Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.