Волков, Фёдор Иванович

Волков, Фёдор Иванович
Фёдор Ива́нович Во́лков
Основные сведения
Дата рождения	1754(1754)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	1803(1803)
Место смерти	Санкт-Петербург
Работы и достижения
Работал в городах	Санкт-Петербург

Фёдор Ива́нович Во́лков (1754, Санкт-Петербург—1803, Санкт-Петербург) — российский архитектор, академик (1794), профессор и адъюнкт-ректор (1796) Академии Художеств.

Мастер строгого классицизма. Волков был носителем принципов французской школы, отличавшейся суровой лапидарностью, сочетавшейся с благородством пропорций и точностью деталировки. В архитектуре Санкт-Петербурга явился предшественником А. Н. Захарова и Ж. Ф. Тома де Томона.

Биография

Родился в 1754 году в Санкт-Петербурге.

Поступил в Академию художеств в 1764 году, окончил в 1772. За время обучения он был награждён несколькими наградами: золотыми медалями: малой — в 1770 году, за проект биржи, и большой — в 1772 году за проект карусели.

Затем уехал учиться в Италию и Францию. Учился в Венеции у Томаса Треманци. Посетил Виченцу, Падую, Верону, Рим и Париж. В Венеции удостоился получить по конкурсу золотую медаль за проект церкви, а в Париже занимался под руководством Дювальи и состоял его помощником при разных постройках, между прочим, при сооружении театральной залы в Шуази, и заслужил снова золотую медаль от Парижской академии. Работал с 1776 у архитектора Шарля де Вайи, учителя — В. И. Баженова и И. Е. Старова.

В 1782 вернулся в Санкт-Петербург. Поступил на службу в Казенную палату. Получил сразу звание академика Академии художеств за работы в Риме. В 1794 году был произведён в профессоры. С 1796 года и до конца жизни он заведовал в этом учреждении классом архитектуры, со званием адъюнкт-ректора.

В 1780-х гг. работал для князя Г. А. Потемкина.

С 1792 причислен к Кабинету Его Императорского Величества.

Умер в 1803 году в Санкт-Петербурге.

Работы

Строил винные и соляные склады на месте Партикулярной верфи (Соляной городок), пивоварни на Выборгской стороне (на месте нынешних «Крестов»), проектировал здания присутственных мест для городов Санкт-Петербургской губернии.

Сооружал ограду Таврического сада, оранжереи и дом садового мастера В. Гульда (1793—1794). Среди работ Волкова для морских и военных ведомств — комплексы Галерной гавани (1791), казармы лейб-гвардии Семёновского полка (1796—1799), здания Морского кадетского корпуса (1797—1798) и казарм местных войск на набережной р. Фонтанки у Гороховой улицы (1798—1803).

Ссылки

• Сомов А. И. Волков, Федор Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1892. — Т. VII. — С. 38.
• [encspb.ru/object/2804007217 Энциклопедия Санкт-Петербурга]

Отрывок, характеризующий Волков, Фёдор Иванович

– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.