Воровка книг

Воровка книг
The Book Thief
Жанр	военная драма
Режиссёр	Брайан Персивал
Продюсер	Кен Бланкато Карен Розенфельт
Автор сценария	Майкл Петрони
В главных ролях	Джеффри Раш Эмили Уотсон
Оператор	Флориан Балльхаус
Композитор	Джон Уильямс
Кинокомпания	Fox 2000 Pictures, Sunswept Entertainment, Studio Babelsberg
Длительность	131 мин.
Сборы	76,6 млн $
Страна	США США Германия Германия
Год	2013
IMDb	ID 0816442
[www.thebookthief.com/ Официальный сайт]
Выход фильма «Воровка книг» (оригинальное название — The Book Thief)

К:Фильмы 2013 года

«Воровка книг» (англ. The Book Thief) — военная кинолента, снятая режиссёром Брайаном Персивалем по мотивам романа Маркуса Зузака «Книжный вор» (в английском варианте названия книги и фильма совпадают). Фильм снят кинокомпанией 20th Century Fox, премьера состоялась осенью 2013 года. В России фильм в прокате с 16 января 2014 года. Главные роли исполняют Софи Нелисс, Джеффри Раш и Эмили Уотсон.

Слоган: «Отвага без лишних слов» (англ. Courage beyond words).

Сюжет

Апрель 1938 года. Звучит голос (представляющий Ангела Смерти), рассказывающий о том, как юная Лизель Мемингер (Софи Нелисс) вызвала его интерес. Лизель попадает к приёмным родителям: немолодому добродушному Гансу (Джеффри Раш) и его жене Розе (Эмили Уотсон) Хуберманн, которая производит впечатление грубой и бессердечной (но впоследствии это впечатление не подтверждается...) Лизель производит впечатление на соседского мальчика, Руди Штайнера (Нико Лирш), и он становится её приятелем, а потом и другом.

В её новой школе оказывается, что она не знает и не умеет многого из школьной программы, что для сверстников-одноклассников пройденный этап. Грубая и тупая учительница, и особенно одноклассники, пытаются сделать её классной парией, но не особенно преуспевают: «робкая» девочка оказывается не такой уж робкой и умеет за себя постоять. Впрочем, в коллектив она всё равно не вписывается. Тогда же пробуждается её интерес к книгам и к чтению.

Между тем усиливается нацизм, начинается Вторая мировая война. Лизель и Руди становятся членами Гитлерюгенда. Нацистский ритуал сжигания книг шокирует девочку.

Любовь к чтению навлекает на неё конфликтные ситуации и непредвиденные знакомства — с людьми как добрыми, так и злыми. Неприятностей больше... Или меньше? Может быть, добрые знакомства всё же перевешивают?

Хрустальная ночь — новое потрясение для её сознания. И новое знакомство: с евреем Максом Вандербургом (Бен Шнетцер). Макс оказывается сыном человека, который во время Первой Мировой войны был однополчанином Ганса, её приёмного отца.

Бурные события в её детской жизни одаривают её новыми врагами — и новыми друзьями. Её приятель, маленький Руди едва не ссорится с ней, обиженный её вынужденным недоверием и обожжённый ревностью. В конце концов Лизель понимает, что может доверять ему.

Тем временем во «взрослом мире» её приёмных родителей всё гораздо более сурово. Нацисты вторгаются в жизнь обыкновенных горожан, далёких от политики. По счастливой случайности Гансу удаётся избежать ареста, но грядёт очередной мобилизационный набор, и он попадает под призыв, несмотря на возраст.

Едва попав в армию, Ганс ранен и тяжело контужен. Возможно, это спасает его от гибели на фронте — но не спасает Лизель от потери близких. Вновь звучит голос Ангела Смерти, который рассказывает о том, как забирает души умерших.

Спустя два года Лизель работает в ателье отца Руди, который возвращается живым с войны. В заключительной сцене Ангел Смерти рассказывает о жизни повзрослевшей девочки, о том, что он видел много хорошего и плохого, и что Лизель — одна из немногих, которая впечатлила его. «Но в конце нет слов, только покой».

В ролях

• Роджер Аллам — рассказчик
• Софи Нелисс — Лизели Мемингер
• Хайке Макач — фрау Мемингер, мать Лизель
• Готтард Ланге — могильщик
• Кирстен Блок — фрау Хейнрих
• Джеффри Раш — Ганс Хуберманн, приёмный отец Лизели
• Эмили Уотсон — Роза Хуберманн, приёмная мать Лизели
• Нико Лирш — Руди Штайнер
• Хилдегард Шрёдтер — фрау Беккер, учительница в школе
• Левин Лиам — Франц Дутчер, хулиган, лидер гитлерюгенд-команды Руди
• Бен Шнетцер — Макс Вандербург
• Сандра Неделефф — мать Макса
• Карина Визе — Барбара Штайнер, мама Руди
• Райнер Бок — бургомистр
• Барбара Ауэр — Ильза, жена бургомистра
• Себастьян Хюльк — агент гестапо
• Маттиас Мачке — Вольфганг

Съёмки

Поиски актрисы на роль Лизель Мемингер проводились по всему миру. 4 февраля 2013 года было объявлено, что канадская актриса Софи Нелисс была принята на роль Лизели, а австралийский актёр Джеффри Раш и британская актриса Эмили Уотсон сыграют её приемных родителей. Основные съемки начались в начале марта 2013 года на Babelsberg Studio в немецком Бабельсберге.. Первый трейлер был выпущен 21 августа..

Маркус Зузак, автор бестселлера, на котором основан фильм, подтвердил в своем блоге, что повествование будет вестись от лица «Смерти», как и в его романе.. Фанаты предполагали, что Ангел Смерти может быть озвучен неизвестным американским актером, голос которого звучал в трейлере. Позже было объявлено, что Смерть озвучит британский актёр Роджер Аллам, игравший в сериале «Игра престолов».

Саундтрек

Музыку для фильма написал Джон Уильямс, а альбом, содержащий записи, выпустила компания Sony Classical. Альбом был выпущен в США 19 ноября 2013 года..

Джон Уильямс впервые с 2005 года работал над музыкой для фильма, режиссёром которого был не Стивен Спилберг.

Релиз

Изначально запланированный на 2014 год, ограниченный театральный релиз «Воровки книг» был перемещен на 8 ноября 2013 года из-за досрочного окончания съёмок и для участия в сезоне кинофестивалей. Премьера состоялась на Mill Valley Film Festival 3 октября 2013 года, фильм был показан на Savannah Film Festival 29 октября 2013 года. 27 ноября фильм вышел в широкий прокат.

Восприятие

Отзывы о фильме довольно смешанные: поступили и крайне положительные, и резко отрицательные.

Ричард Ропер (англ. Richard Roeper) в Chicago Sun-Times пишет, что сценарист Майкл Петрони и режиссёр Брайан Персивал изумительно экранизировали всю тоску и всё счастье книги. Также он положительно высказывается об игре Софи Нелисс.

Критик Стивен Холден (англ. Stephen Holden) из The New York Times отзывается о фильме не столь лестно, называя фильм «низкосортной продукцией», рассчитывающей на «Оскар».

Награды и номинации

Фильм победил в трёх номинациях, причем все награды достались исполнительнице главной роли — Софи Нелисс.

Награды и номинации
Премия	Категория	Премианты и номинанты	Итог
Премия Австралийского института кино	Лучший актёр второго плана	Джеффри Раш	Номинация
«Оскар»	Лучший саундтрек	Джон Уильямс	Номинация
BAFTA	Лучший саундтрек	Джон Уильямс	Номинация
Critics' Choice Movie Awards	Лучший молодой актёр/актриса	Софи Нелисс	Номинация
«Золотой глобус»	Лучший саундтрек	Джон Уильямс	Номинация
Голливудский кинофестиваль	В центре внимания	Софи Нелисс	Победа
Общество кинокритиков Финикса	Лучшая молодая актриса первого или второго плана	Софи Нелисс	Победа
«Спутник»	Лучшая актриса второго плана	Эмили Уотсон	Номинация
	Лучший саундтрек	Джон Уильямс	Номинация
	Прорыв года	Софи Нелисс	Победа
«Сатурн»	Лучший боевик / приключенческий фильм		Номинация
	Лучшая актриса второго плана	Эмили Уотсон	Номинация
	Лучший юный актёр	Софи Нелисс	Номинация
	Лучшая музыка	Джон Уильямс	Номинация

Ссылки

• [www.thebookthief.com Официальный сайт фильма] (англ.)
•  [youtube.com/watch?v=8qU1ZeLWg28 Официальный трейлер] на канале студии 20th Century Fox
• [www.allmovie.com/movie/v584977 Воровка книг] (англ.) на сайте allmovie

Отрывок, характеризующий Воровка книг

Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.