Гальперин, Анатолий Владимирович

Анатолий Владимирович Гальперин
Дата рождения	28 октября 1923(1923-10-28)
Место рождения	Ленинград, СССР СССР
Дата смерти	19 января 1966(1966-01-19) (42 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1941 - 1965
Звание	полковник, в годы ВОВ — старший лейтенант
Часть	951-й артиллерийский полк
Командовал	батареей
Награды и премии
В отставке	работник аппарата МО СССР

Анатолий Владимирович Гальперин (28 октября 1923 — 19 января 1966) — командир батареи 951-го артиллерийского полка 391-й стрелковой дивизии 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта, старший лейтенант, Герой Советского Союза (указ от 4 июня 1944 года, медаль № 3876).

Биография

Родился 28 октября 1923 года в городе Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) в семье рабочего. Еврей. Член КПСС с 1942 года. Окончил 10 классов. Поступил во 2-е Ленинградское артиллерийское училище.

В Красной Армии с июля 1941 года. Участвовал в боях у Красного Села, где курсантские части сдерживали наступление гитлеровцев на Ленинград.

После эвакуации училища на Урал Гальперин прошёл ускоренные курсы артиллеристов и был направлен в Москву, затем попал на Северо-Западный фронт, где получил звание старшего лейтенанта и командование пушечной батареей.

В середине января 1944 года артиллерийский полк, в котором старший лейтенант Гальперин командовал пушечной батареей, участвовал в наступлении на немецкие позиции Новоржев-Старая Русса.

17 января 1944 года части 208-й стрелковой дивизии заняли первую траншею немецких укреплений у деревни Заболотье Новосокольнического района Псковской области. До второй линии было около 150 метров. На следующий день, 18 января 1944 года Гальперин был направлен на наблюдательный пункт в боевые порядки пехоты для управления артподдержкой. После ожесточённых боёв немецкие войска окружили позицию артиллерийского НП, на котором остались пятнадцать артиллеристов и командир артиллерийского дивизиона майор А. Т. Яковлев, возглавивший оборону НП.

После четвёртой атаки на НП осталось только шестеро бойцов во главе с Гальпериным. Старший сержант Сутормин оперативно восстановил прервавшуюся было связь с артдивизионом. Гранатами была отбита пятая атака, после которой, однако, НП оказался в окружении. В последовавшей рукопашной схватке трое красноармейцев погибли, Гальперин отдал по телефону команду: «Вызываю огонь на себя». Атака была отбита, позиция сохранена, было уничтожено до трёх рот немецких войск. Израненный Гальперин был направлен в госпиталь.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство старшему лейтенанту Анатолию Владимировичу Гальперину было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3876).

Полученные раны не позволили бойцу снова принять участие в боях. После войны в 1948 году А. В. Гальперин окончил Военную артиллерийскую инженерную академию имени Ф. Э. Дзержинского. Вышел в отставку в чине полковника. Жил в Москве. Работал в аппарате Министерства обороны СССР. Умер 19 января 1966 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награды

Награждён орденом Ленина, орденами Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4408 Гальперин, Анатолий Владимирович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

• Герои огненных лет. Книга 8. М.: Московский рабочий, 1985
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т. 1. М.:Воениз.1987.

Отрывок, характеризующий Гальперин, Анатолий Владимирович

– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?