Гвианский креольский язык
Гвианский креольский язык — контактный язык на основе французского, распространённый во Французской Гвиане, а также (в меньшей степени) в Гайане и Суринаме.
Гвианский креольский, в отличие от антильского креольского, испытывает влияние португальского (из-за близости Бразилии и исторического присутствия португальцев на этой территории). Имеются также слова, происходящие из африканских и индейских языков.
Для письма обычно используется французский алфавит, однако с некоторыми отличиями: буквы «q» и «x» заменены на «k» и «z» соответственно. Буква «c» в случаях, когда читается как /k/ меняется на букву «k»; в тех случаях, когда читается как /s/, меняется на «s». Таким образом, буква «c» используется только в диграфе ch.
Также отсутствуют некоторые звуки, характерные для стандартного французского. На месте стандартного французского /ʒ/ произносится /z/; на месте дифтонга /wɑ/ произносится /ɔ/; на месте /y/ произносится /iː/ и пишется «i». В гвианском креольском нет назализации гласных, не произносится /r/ в конце слова и перед другими согласными. Таким образом, стандартное французское приветствие bonjour, которое по-французски транскрибируется как /bɔ̃ʒu:ʁ/, произносится в гвианском креольском как /bonzu/.
Напишите отзыв о статье "Гвианский креольский язык"
Ссылки
- [www.lecreoleguyanais.com/ Сайт о гвианском креольском языке] (фр.)
Отрывок, характеризующий Гвианский креольский язык
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
