Гедройцы

Гедройцы
Гедройц, доп. Гипоцентавр
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	XIII, 3
Титул:	князья
Часть родословной книги:	V
Родоначальник:	Гедрус
Подданство:
Великое княжество Литовское
Речь Посполитая
Царство Польское
Российская империя

Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Гедройц.

Гедро́йцы (лит. Giedraičiai; польск. Giedroyciowie) — литовский княжеский род герба «Гиппоцентавр», по родовой легенде XVI века ведущий своё происхождение от легендарного князя Гедруса. В XIV—XVI веках представители некоторых ветвей этого рода переселились на территорию современных Белоруссии, России и Украины.

После последнего раздела Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией в 1794 году представители некоторых ветвей рода за участие в Наполеоновских войнах и Польских восстаниях 1830, 1848, 1863 годов были лишены как родового княжеского титула, так и княжеского и дворянского достоинства Российской империи с конфискацией земель, имущества и ссылкой в Архангельск, Читу, или Иркутск. По окончании ссылки им не разрешалось возвращаться в места прежнего жительства, все семьи бывших повстанцев пребывали под надзором полиции.

Описание герба

В серебряном щите кентавр. Его конская половина чёрного цвета, человеческая натурального. Вместо хвоста у кентавра червленая извивающаяся змея с высунутым жалом. Кентавр, оборотясь, стреляет из червленого лука червленой стрелой в пасть змеи.

Над щитом княжеский коронованный шлем. Нашлемник: три страусовых пера, из коих среднее — чёрное, а крайние — серебряные. Намет: чёрный с серебром. Герб украшен червленой, подбитой горностаем, мантией с золотыми кистями и бахромой и увенчан княжеской короной. Герб внесен в Общий гербовник дворянских родов Российской империи, часть 13, 1-е отделение, стр. 3.

Генетический паспорт

Род Гедройцев принадлежит к Y-ДНК гаплогруппе N1c-L1027.

Известные представители

• Блаженный Михаил Гедройц (ум. 1485) — принял священство, прославился чудотворением.
• Князь Мельхиор Гедройц (ум. 1608) — епископ самогитский, издатель первых печатных книг на литовском языке.
• Князь Ромуальд Гедройц (1750—1824) — один из сподвижников Костюшко.
• Княжна Вера Игнатьевна Гедройц (1870—1932) — одна из первых в Российской империи женщин-хирургов, поэтесса и писательница.
• Константин Каэтанович Гедройц (1872—1932) — российский и советский почвовед-агрохимик, академик АН СССР.
• князь Михаил Михайлович Гедройц (1856—1931) — русский генерал, герой русско-японской войны.
• Раиса Адамовна Гедройц (Кудашева) (1878—1964) — автор стихотворения «В лесу родилась ёлочка».
• Князь Гедройц, Юзеф Арнульф (1754—1838) — епископ Жмудский; публицист, просветитель и переводчик; член Российского библейского общества.
• Ежи Гедройц (1906—2000) — польский публицист, политик, мемуарист.
• Коки Гедройц (р. 1962) — британский кино- и телережиссёр.
• Мел Гедройц (р. 1968) — британская телеведущая, комик, актриса.

Литература

• Гедройцы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Гедройц, дворянские роды // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1856. — Т. 3. — С. 16.
• Gajl T. [gajl.wielcy.pl/herby_nazwiska.php?lang=en&herb=gedroyc Polish Armorial Middle Ages to 20th Century]. — Gdańsk: L&L, 2007. — ISBN 978-83-60597-10-1. (польск.)

Отрывок, характеризующий Гедройцы

– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.