Города-государства хауса
В Средние века на территории хаусаленда (север Нигерии, юг Нигера) существовали города-государства (Кано, Зария, Замфара, Кадуна, Даура и пр.). Их расцвет пришёлся на XV—XIX вв., когда они стали важными торговыми центрами на пути караванщиков, задействованных в транссахарской торговле.
В городах-государствах также было развито ремесло (обработка кож) и земледелие.
Выделялись 7 так называемых исконных городов-государств (Hausa bakwai, от цифры семь на яз.хауса) и включенных в хаусаленд позднее.
В начале XIX века хаусанские города-государства были завоёваны фульбскими войсками во главе с Усманом дан Фодио и включены в состав халифата Сокото. Некоторые современные штаты северной Нигерии повторяют названия средневековых городов-государств (Кано, Кацина, Зария).
Устройство хаусанских городов-государств
Систему управления хаусанских городов-государств можно рассмотреть на примере Кано, о котором оставил подробное описание немецкий путешественник Генрих Барт в 40-х гг. XIX в. Верховной властью в Кано был наделён правитель, сарки, которую он разделял со своим старшим сыном. Сарки являлся «землевладельцем», а также обладал правом вершить правосудие, собрать налоги, рекрутировать солдат[1].
В Кано был также сформирован «совет министров». Среди заметных чиновников Г. Барт называл управляющего рабами, военного начальника конюшни.
В юрисдикцию деревенского старосты на местном уровне входила функция сбора налогов, выполнение судебных функций в деревне и выделение жилья для прибывших. Деревенским старостой был авторитетный человек, который воспринимался как «отец и душа деревни». Он разбирал семейные проблемы и проблемы возникающие между людьми, все важные новости немедленно докладывались деревенскому старосте[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Города-государства хауса"
Примечания
- ↑ Ehrensaft P. The Political Economy of Informal Empire in Pre-Colonial Nigeria, 1807—1884 // Canadian Journal of African Studies / Revue Canadienne des Études Africaines, Vol. 6, No. 3. (1972), pp. 451—490.
- ↑ Miles W. F. S. Hausaland Divided: Colonialism and Independence in Nigeria and Niger. — Ithaca, NY: Cornell University Press, 1994.
Отрывок, характеризующий Города-государства хауса
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
