Грыфино
| Город
Грыфино
Gryfino
Показать/скрыть карты
|
Грыфино (польск. Gryfino), до 1945 года Грайфенхаген (нем. Greifenhagen) — город в Польше, в 20 км к югу от Щецина, в 3 км к востоку от Одера и границы с Германией.
История
Селение возникло первоначально как рыбачья слобода. Права города Грайфенхаген получил в 1254 году по магдебургскому праву.
В 1640—1679 годах находился под властью шведов, которые, оставляя Померанию, снесли городские стены и мосты, в результате чего город в значительной степени утратил своё значение. В дальнейшем Грайфенхаген принадлежал Бранденбургскому маркграфству, затем Пруссии и Германии[1].
В марте 1945 под Грайфенхагеном проходили тяжелые бои с участием 28-й дивизией СС «Валлония». По окончании Второй мировой войны город, разрушенный на 70 %, вместе со всей Восточной Померанией вошёл в состав польского государства.
Настоящее время
В настоящее время Грыфино в административном отношении относится к Западно-Поморскому воеводству. Население его составляет 21 555 (2013)[2]. В городе имеются предприятия химической, лёгкой, пищевой промышленности. Через Грыфино проходит железная дорога Щецин—Костшин-над-Одрой.
Напишите отзыв о статье "Грыфино"
Примечания
Отрывок, характеризующий Грыфино
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
