Гульельмо I Гонзага
| Гульельмо I Гонзага итал. Guglielmo I Gonzaga<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти неизвестного</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 21 февраля 1550 — 15 августа 1587 | |||
| (под именем Гульельмо I) | |||
| Предшественник: | Франческо III | ||
| Преемник: | Винченцо I | ||
| |||
| декабрь 1574 — 14 августа 1587 | |||
| (под именем Гульельмо I) | |||
| Предшественник: | он же, как маркграф | ||
| Преемник: | Винченцо I | ||
| |||
| 21 февраля 1550 — декабрь 1574 | |||
| (под именем Гульельмо X) | |||
| Предшественник: | Франческо III | ||
| Преемник: | он же, как герцог | ||
| Вероисповедание: | католицизм | ||
| Рождение: | 24 апреля 1538 Мантуя, герцогство Мантуанское | ||
| Смерть: | 14 августа 1587 (49 лет) Гойто, герцогство Мантуанское | ||
| Место погребения: | базилика святой Варвары[it], Мантуя | ||
| Род: | Гонзага | ||
| Отец: | Федерико II, герцог Мантуи и маркграф Монферрато | ||
| Мать: | Маргарита Монферратская | ||
| Супруг: | Элеонора Австрийская | ||
| Дети: | Винченцо, Маргарита Барбара, Анна Катерина | ||
| Награды: |
| ||
Гульельмо I Гонзага (итал. Guglielmo I Gonzaga; 24 апреля 1538, Мантуя, герцогство Мантуанское — 14 августа 1587, Гойто, герцогство Мантуанское) — третий герцог Мантуи под именем Гульельмо I и тридцать четвёртый маркграф Монферрато под именем Гульельмо X (с 1550 года), первый герцог Монферрато под именем Гульельмо I (с 1574 года). Представитель дома Гонзага.
Содержание
Биография
Гульельмо I Гонзага родился в Мантуе 24 апреля 1538 года. Он был вторым сыном герцога Федерико II Гонзага и Маргариты Палеолог. В 1550 году сменил на престоле Мантуи брата, Франческо III Гонзага, умершего бездетным.
По договору в Като-Камбрези был подтвержден его титул маркиза Монферрато. В 1569 году в маркграфстве прошло восстание с требованием автономии. В 1574 году статус маркграфства был повышен до герцогства Монферрато.
Гульельмо I Гонзага покровительствовал живописцам, музыкантам (он сам был композитором) и коллекционировал произведения искусства. Реформировал и укрепил армию. Хитрый и проницательный политик, смог сохранить независимость своих феодов от правителей того времени (пап, императоров, королей Испании и Франции). Увеличил сельскохозяйственное и промышленное производство, добился повышения торгового оборота Мантуи, население которой в 1567 году достигло 46 тысяч человек.[1]
В 1575 году Гульельмо I Гонзага добился важной уступки от императора, позволившего роду Гонзага модифицировать герб.
В 1586 году в Ферраре, во время свадьбы его дочери Маргариты Гонзага и Альфонсо II д'Эсте, он добился освобождения из тюрьмы поэта Торквато Тассо, которого пригласил к своему двору.
При его правлении двор герцогов Мантуи стал одним из самых красивых и престижных в Европе. По его заказу были построены базилика Святой Варвары и загородные резиденции в Мармироло и Гойто.
Гульельмо I Гонзага умер в 1587 году в Гойто и был похоронен в базилике Святой Варвары.[2]
Семья
Брак Гульельмо I Гонзага и Элеоноры Австрийской, дочери императора Фердинанда I, был заключен 26 апреля 1561 года. В их семье родились трое детей.
- Винченцо I Гонзага (1562—1612), герцог Мантуи и Монферрато;
- Маргарита Гонзага (1564—1618), вышла замуж за Альфонсо II д’Эсте, герцога Феррары;
- Анна Катерина Гонзага (1566—1621), вышла замуж за эрцгерцога Фердинанда II Австрийского-Тирольского.
Напишите отзыв о статье "Гульельмо I Гонзага"
Примечания
Источники
- [www.itis.mn.it/s-barbara/italiano/musicista_ita.html Гульельмо Гонзага, автор сакральной музыки]
- [www.itis.mn.it/s-barbara/index.html Гульельмо Гонзага и базилика Святой Варвары]
- [www.marchesimonferrato.com/ Circolo Culturale I Marchesi del Monferrato] (итал.)
Отрывок, характеризующий Гульельмо I Гонзага
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
