Гонзага

Гонзага
fascé d'or et de sable
Период	1268-1708
Титул:	народные капитаны, маркграфы, герцоги
Родоначальник:	Луиджи Гонзага
Ветви рода:	Гонзага-Невер Гонзага-Мышковские
Имения	Мантуанское герцогство
Гонзага на Викискладе

Гонзага (итал. Gonzaga) — синьориальный (владетельный) род наследных правителей Мантуи с 1328 по 1708 годы. C 1433 года — маркизы (маркграфы), с 1530 — герцоги.

История

Возвышение

Начало возвышению этой фамилии, позднее возводившей свои корни к императору Лотарю положил 60-летний Луиджи I (1268 — 18 января 1360) с сыновьями Гвидо, Филиппино и Фельтрино, который после длительной борьбы с фамилией Бонакольси, свергнул последнего её представителя Ринальдо и сумел таки овладеть властью в Мантуе (1328). Луиджи был городским подеста с 1318, а также был избран народным капитаном. В 1335 году округлил свои владения городом Реджио с его окрестностями. Его наследники построили новые стены с пятью воротами и занялся отстраиванием города, но власть в Мантуе оставалась нестабильной до восшествия на престол третьего представителя династии — Лудовико I Гонзага.

Его сын Франческо I женился вторым браком на Маргарите из рода Малатеста, которая принесла в семью наследственное заболевание остеомаляция (размягчение костей), которое периодически будет появляться до XVI века. Его сын Джанфранческо I 22 сентября 1433 года, заплатив императору Сигизмунду 120 000 золотых флоринов, приобрел титул маркграфов. Он также был женат на представительнице рода Малатеста. В 1531 г. Гонзага заключили брак с последней представительницей рода Палеологов, приобретя тем Монферрат. В XV — начале XVI века, двор Гонзага был одним из центров итальянского Возрождения.

Герцогство

Герцогское достоинство семья приобрела при Федерико II, 5 апреля 1530 года от императора Карла V, а спустя несколько лет, в 1536 году, после угасания рода Палеологов — к ним отошло также маркграфство Монферратское. Федерико II заказал Джулио Романо знаменитый палаццо дель Те и во многом способствовал улучшению внешнего облика Мантуи. В 1624 году Франческо IV перенес герцогскую резиденцию в новое место — на Виллу делла Фаворита, построенную архитектором Николо Себрегонди. Затем прямая линия пресеклась, и престол отошел боковой — герцогам Неверским в лице Шарля де Невера, владетельного князя Аршского. В XVII веке последний герцог Фернандо Карло Гонзага, впустивший в Мантую французский гарнизон и ставший в Войне за испанское наследство на сторону Франции, был лишен Австрией своих владений (1708).

Представители

Дамы из рода Гонзага

• Доротея Гонзага (1449—1467), дочь Лудовико III Гонзага, жена миланского герцога Галеаццо Мария Сфорца
• Елизавета Гонзага (1471—1526), дочь Федерико I Гонзага, жена Гвидобальдо да Монтефельтро
• Элеонора Гонзага (1493—1570), дочь Франческо II Гонзага, жена Франческо Мария I делла Ровере
• Элеанора Гонзага (1598—1655), дочь Винченцо I Гонзага, жена императора Фердинанда II
• Элеонора Гонзага (1630—1686), дочь Карл II Гонзага, жена императора Фердинанда III
• Людвика Мария Гонзага, дочь Карло I Гонзага, королева Польши, жена Владислава IV, затем Яна II Казимира

Прочие

• Св. Алоизий Гонзага (1568—1591)
• Ансельмо Гонзага, маркиз, итал. государственный деятель и поэт, 1817—79; 1848— член врем. ломбардск. правительства, 1859 принимал участие в освобождении Италии, с 1860 депутат; писал лирические стихотворения.

Боковые ветви

• Линия герцогов Неверских, позже унаследовавших власть
• Линия герцогов Гуасталлы
• Линия герцогов Лотарингских от третьей Элеоноры Гонзага
• Из боковых линии этой фамилии в XIX веке существовала еще в Мантуе фамилия Весковеди, возведенная в 1593 году в звание имперских князей.

Франческо II Гонзага (1484–1519)

Федерико II Гонзага (1519–40)

Ферранте, герцог Гуасталла (1539–57)

Франческо III Гонзага (1540–50)

Гулиельмо Гонзага (1550–87)

Луи Гонзага, герцог Неверский (1581–95)

Чезаре I, герцог Гуасталла (1557–75)

Винченцо I (1587–1612)

Шарль III Неверский (1595–37) / Карло I Гонзага-Невер (1627–37)

Ферранте II, герцог Гуасталла (1575–1630)

Франческо IV (1612)

Фердинандо I (1612–26)

Винченцо I Гонзага (1626–27)

Чезаре II, герцог Гуасталла (1630–32)

Заказчики и меценаты

Работавшие на Гонзага мастера:

• Антонио Пизанелло
• Андреа Мантенья
• Тициан
• Джулио Романо
• Рубенс
• Джузеппе Баццани
• Клаудио Монтеверди
• Марко Каро
• Доменико Фетти
• Гальяно, Марко да
• Якопо Пери
• Орландо Лассо

Коллекции:

• Камея Гонзага

В культуре

В шекспировской пьесе «Гамлет» пьеса в пьесе (мышеловка) «посвящена» истории Гонзага — «Убийство Гонзага».

Литература

• Гонзага, княжеский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Brinton, Selwyn (1927). The Gonzaga. Lords of Mantua. London: Methuen.

Отрывок, характеризующий Гонзага

– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала: