Дворец Тышкевичей (Паланга)
| Дворец | |
| |
| Страна | Литва |
| Паланга | Vytauto g. 17 |
| Архитектурный стиль | неоренессанс |
| Архитектор | Франц Генрих Швехтен |
| Строительство | 1893 год—1897 год годы |
| Статус | Памятник культуры |
| Состояние | во дворце Музей янтаря |
Дворец Тышкевичей — памятник культуры. Находится в Паланге на улице Витауто № 17. Построен в конце XIX века для семейства Тышкевичей в неоренессансном стиле. С 1963 года во дворце находится музей янтаря.
История
Резиденция была построена в стиле неоренессанса с элементами классицизма и барокко в 1893—1897 годах Францем Генрихом Швехтеном по заказу графа Феликса Тышкевича, на месте деревянного малого дворца на берегу речки Реньжи.
В 1900 году возле дворца установлена фигура Иисуса Христа (по некоторым данным работы самого Бертеля Торвальдсена), которая с тех пор является одной из главных черт местного пейзажа, несмотря на то, что во времена советской власти была снесена (заново установлена в 1993 году). В начале XX века возле дворца была установлена небольшая часовенька, также работы Швехтена.
Дворцовые сады спроектировал французский архитектор Эдуард Андре с сыном — часть старых посадок была выкорчевана, чтобы посадить новые, экзотические. Данный факт сильно критиковался, так как в Жемайтии старые посадки считаются священными.
Планам расширения дворцового комплекса помешала Первая мировая война — во время немецкого авиа налёта было разрушено главное крыло здания.
После присоединения Литвы к СССР в 1945 году дворец был национализирован и постепенно приходил в упадок. В 1957 году проведены консервационные работы под руководством Альфредаса Брусокаса, предназначавшиеся для переделки дворца в дом искусств. В 1963 году во дворце расположился музей янтаря, коллекция которого насчитывает около 28 тысяч янтарных изделий.
После восстановления независимости Литвы дворец был возвращён во владение Альфреда Тышкевича, который передал его в дар городу, получив за это почётное гражданство Паланги.
Источники
- [pl.advisor.travel/poi/9446 Pałac Tyszkiewiczów w Połądze] (польск.)
- [www.pgm.lt/Kulturos_paveldas/places_interest.en.htm PALANGA BOTANICAL PARK: SCULPTURES, PLACES OF INTEREST] (англ.)
- [www.ve.lt/naujienos/kriminalai/saules-akmuo-vel-eksponuojamas-378483/ Saulės akmuo vėl eksponuojamas] (лит.)
- [samogitia.mch.mii.lt/LANKYTINOS_VIETOS/ambermus.en.htm ANTANAS TRANYZAS: THE AMBER MUSEUM OF PALANGA] (англ.)
- Józef Krajewski: Litwa : przewodnik. Olsztyn: Agencja Fotograficzno-Wydawnicza «Mazury», 1994, s. 251. ISBN 83-901086-4-X. (польск.)
Напишите отзыв о статье "Дворец Тышкевичей (Паланга)"
Отрывок, характеризующий Дворец Тышкевичей (Паланга)
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
